Итан любил свою работу. Еще в детстве он избрал свой путь и пусть теперь отказался от профессиональной карьеры, спорт был у него в крови. Желание держать себя в форме и испытывать новое превратилось в зависимость. Нет дозы - встречай ломку. Реализовывая себя в пути, он с удовольствием практиковал множество различных видов спорта, от водного до лыжного, и так же легко он соглашался на предлагаемую ему работу в этой сфере. Ему было интересно участие в спортивных фестивалях, благотворительных и просто соревнованиях. Он с удовольствием проводил лекции и спец-курсы с молодыми спортсменами, кого-то готовил к соревнованиям, кому-то помогал советом. Годы его усиленных тренировок не прошли даром, и теперь приятно было знать, что его узнают и помнят в определенных кругах, считая весомой фигурой в спорте.
Новое место работы настигло его, когда он решил провести недельку на курорте Мимизан-Плаж во Франции. Прознав о том, что новый поселенец курортной зоны – звезда спорта, начальство быстро взяло его в оборот, и сделало довольно выгодное предложение: провести ряд тренировок с отдыхающими в санатории за хорошую плату. Ему сразу объяснили, что в их санатории правят душевное и физическое здоровье самые разные люди. Кто-то пережил тяжелый период в жизни, кто-то не отличается хорошим самочувствием, кого-то настойчиво отправили на лечение доктора после трагических происшествий, приходить в чувства, отдыхать и ни о чем не беспокоиться. Так Итан познакомился с переутомившимися, депрессивными, уставшими и побитыми жизнью людьми, воспринимающими санаторий примерно как абсолютно здоровый человек воспринимает психиатрическую клинику, в которую его насильно устроили особенно заботливые окружающие люди. Кто-то выглядел лучше, кто-то хуже. Кто-то был способен выдержать хорошие нагрузки, а кто-то откровенно халтурил или не поспевал за другими. Ничего фантастического от Ханта, в общем-то, не требовали. Всего лишь рассказать о том, как спорт полезен каждому человеку в любом возрасте и провести развлекательную, расслабляющую и оздоровительную гимнастику, поддающуюся даже самому хилому представителю человечества. Это было вполне в его силах.
Спустя полторы недели тренировок, почти все его посетители воспряли духом и получали удовольствие от занятий. Спорт – это отличный способ выплеснуть накипевшее и расслабиться, просто не все люди знают об этом, а те, кто знает, но не практикует, просто ленятся, что Итан считал непозволительной роскошью для современного человека, чьи будни заполнены сидением на заднице и уплетанием за обе щеки фастфуда. Видеть чужие успехи ему было приятно, а людям нравилась лишь финальная часть его сорокаминутной тренировки – лечь на татами, распластаться, расслабиться и представить что-то хорошее, закрыв глаза. Ради этого момента расслабления они терпели все остальное. И разминку, и растяжку, и гимнастику, полезную для костей и суставов. Итан и сам знал, что самое приятное в тренировке – это её конец, потому что нет ничего лучше, чем чувство полного удовлетворения собой и осознания, что ты справился с поставленной задачей.
Очередная тренировка проходила бодро, под динамичную музыку его верные друзья выполняли махи ногами довольно складно, а он ходил по залу и наблюдал за ними, командуя. Выше ногу, тянем носок, не сгибаем в колене. Отлично, поменяли ногу. Раз, два, раз, два, три, четыре. Поменяли ногу. Раз, два…. И только один человек упорно его игнорировал, устроившись на скамейке в углу зала. Так происходило абсолютно каждую тренировку. Эта группа была третьей по счету и в этой группе состояли люди, находившиеся в санатории в основном по рекомендациям специалистов. Они пережили какие-то стрессы и беды, потому оправлялись на курорте, под наблюдением. Для них было свое расписание, свой режим и даже своя диета. Так что догадаться, что у Каспара Бергера какие-то проблемы труда не составило. Итан после первых трех тренировок задал одному из психологов вопрос и получил довольно неприятный ответ, потому предпочел не трогать немца и дать ему самому осознать, что ему нужно. Он надеялся, что если на него не будут давить, то однажды он сам встанет и присоединится к остальным, но прошло уже немало дней, а он все так же безразлично наблюдал, отсиживая время, выделенное на тренировку, и удаляясь. Теперь Итан подумывал, что неплохо бы поговорить с этим мужчиной и разобраться. В конце концов, он писал отчеты о тренировках и все время отмечать Каспара, как игнорирующего тренировку всяким образом, ему уже надоело. Если уж он приехал сюда лечиться, а сам Хант был причастен к организации санатория, став его временным работником, то в каком-то смысле это было его долгом, узнать, что происходит.
- Попрыгали. – Скомандовал он, показывая, как нужно. – Прыжок на двух ногах на вдохе, выдыхаем, как только ноги касаются пола. Молодцы, так держать! Теперь встряхнули конечностями, прогоняя усталость, и опустились на пол. Ложимся-ложимся. Вытягиваем свои руки, ноги, расслабляемся. Чувствуем приятную усталость и гордость за себя. Закрываем глаза и представляем море. Оно шумит и переливается множеством оттенков. На улице день, вода чистая и прозрачная. Мы слышим, как кричат чайки. Как плещется вода. Дыхание успокаивается, по телу скользит блаженное безделье. Вы просто молодцы.
Дав тренирующимся пять минут отдыха, он заглянул в журнал и проставил галочки напротив имен всех, кто пришел на тренировку. В день у него было по три группы утром (эта была последней), после день был свободен и он возвращался в свой маленький домик на берегу в курортной зоне. Иногда он гулял, тусовался с местными спортсменами и устраивал с ними шуточные батлы на сноубордах и лыжах, после чего они пили текилу и разговаривали о вечном, устроившись в каком-нибудь домике. Итан даже встретил на курорте двух своих друзей, с которыми он познакомился в прошлое свое пребывание на Мимизан-Плаж летом. Тогда он провел на курорте всего неделю, блаженно бездействуя, да и в этот раз он не планировал задерживаться надолго, но вдруг его позвали работать, и он не отказал. Все равно торопиться ему было некуда. Как самый настоящий кочевник, он путешествовал без особенной цели, не имея никаких временных ограничений и рамок, в которые стоило бы укладываться. Только внутренние часы, оттикивающие его собственное время.
- Вы молодцы. Жду вас завтра, друзья. – Улыбнулся он, наблюдая, как все собираются. – Каспар, задержись на пару минут.
Дождавшись, пока все выйдут, он подошел ближе к немцу и вдруг понял, что говорит с ним впервые с момента первой встречи.
- Почему ты игнорируешь тренировки? Ведь это часть твоего оздоровительного комплекса.
[NIC]Ethan[/NIC]

Конечно, он не ждал великого прозрения, что Каспар тут же раскается в своем поведении и скрупулезно начнет выполнять упражнения, бросившись на татами с фанатичным блеском в глазах. Итан был готов к издевкам, скептицизму, посылу куда подальше со своей гимнастикой или даже полному игнорированию. И колкость совсем его не задела, он не привык отступаться от своих целей, а цель он поставил довольно простую – поговорить. Каспар не хлопнул дверью и ответил ему. Начало положено.
- Я знаю, что случилось с тобой. Мне доступны ваши личные дела... – спокойно сказал он, разглядывая мужчину.
- Здесь все всё обо всех знают, но на деле всем на всех насрано. Не делай вид, что ты не такой. Я никому здесь не верю. – Едко отозвался Каспар в ответ.
- Мне не нужно, чтобы ты верил мне. – Просто ответил Итан, пожав плечами безразлично, и продолжил свою мысль. - Всем все равно, но у тебя все равно есть важный один человек.
- В смысле? – небрежно осведомился Бергер.
- Ты сам. – Коротко и емко бросил Итан, изучая взглядом реакции на свои слова. - И я знаю, что может тебе помочь найти себя снова после произошедшего с тобой. Но только если ты хочешь этого, вернуть свою жизнь и сделать её лучше.
- Главное в секту поклонников Иисуса не записывай. – Хмыкнул болезненно Каспар, теперь уже прислушавшись.
- Нахуй Иисуса. Ты когда-нибудь слышал о динамических медитациях? – перешел в наступление Итан.
- Прочитай ответ по моему лицу.
- Понятно. – Едва заметно улыбнулся он и прислонился плечом к стене. – Динамические медитации изобрел Ошо. Это медитации, которые происходят в движении. Медитация длится час и состоит из пяти стадий, которым я научу тебя – ничего фантастического. Они помогают справиться с бессонницей, вялостью, депрессией и апатией. Избавиться от агрессии, злости и боли. Такие медитации нацелены на то, чтобы углубиться внутрь себя и найти проблему для её решения, помогают выплеснуть наболевшие эмоции, сомнения, травмы. Их широко используют во многих сферах жизнедеятельности человека, как в клиниках разного рода, санаториях, так и в обычной жизни люди отдают свое предпочтение медитациям, чтобы помочь самим себе. И это реально помогает. Я не настаиваю, и мне нет никакой выгоды из этого предложения, но я готов научить тебя и поработать с тобой над этим вместо спортивных тренировок.
- И кроме меня и тебя никого не будет? – спросил Каспар, немного подумав.
- Никого. Только ты и я. – Ответил Итан.
- Хорошо. – Согласился мужчина, сменив гнев на милость, наконец.
Что ж, с Каспаром он был согласен. Всем друг на друга плевать, люди привыкли к безразличию мира и сами стали безразличны. И он, наверное, не был особенным исключением, не посвятил себя помощи людям, детям, не был тесно связан с благотворительностью, не воевал ни за одну страну и не стал героем. Он, в общем-то, не принес никакого великого вклада в этот мир, кроме того, что стал чемпионом и гордостью Новой Зеландии, но это был эгоистичный позыв, это никак не повлияло на количество нуждающихся, обездоленных и голодающих. Итан не причислял себя к супергероям, но и не считал себя снобом, думающим только о себе. Он делал то, что от него зависело, и если мог помочь, то делал это. Потому с легкостью решил, что способен потратить несколько часов своего времени на незнакомца с проблемами, если это хоть сколько-нибудь ему поможет.
Итан практиковал медитации уже много лет. Одно время провел с последователями Ошо, обучаясь азам его практики и прислушиваясь к его гласу. С ним самим он, конечно же, не виделся, но много читал, много слушал и вникал в суть, находя его практику и изречения действительно толковыми и действенными. Динамические медитации нашли отклик в его душе, потому он не бросал их и на следующих этапах своей жизни, уйдя от поклонников, полный новых знаний и вдохновения. В медитациях находил свое успокоение в тяжелые моменты, отыскивал силы для жизни и дальнейших странствий, находя смысл и убеждаясь, что такая жизнь – это действительно то, что ему нужно. Он обращался к ним не только, когда требовалась помощь, как люди обращаются к Богу, когда настигают беды, а в добрые времена и не думают о нем, но и практиковал просто чтобы снять усталость, поднять боевой дух и спокойнее спать по ночам. Кочевая жизнь не самая легкая, пусть яркая и полная новых впечатлений, но здорово выматывающая, ведь, в конце концов, всем людям нужен теплый родной дом, со стенами вмещающими в себя важные события жизни, с мебелью, пропитавшейся особым человеческим запахом. И ему нужно было такое уютное место и когда Итан оказывался слишком далеко от Новой Зеландии, он старался постичь свои истинные желания, достигая катарсиса. Он действительно верил, что это работает. И считал, что это куда более действенно, чем пространственные разговоры с психологами и прочими специалистами в случае Каспара. Потому и настаивал.
- Снимай свои ботинки, вытягивай ремень из джинс и приготовься. – Скомандовал он, закрывая дверь в спортзал на ключ, чтобы им никто не помешал. – Сначала мы поучимся, хорошо? У тебя не получится сразу, тебе покажется все происходящее абсурдной чушью, но постарайся воспринимать это серьезно. Это не красиво, это не танцы и не гимнастика, тут есть общая техника, но как выполнять каждый из этапов ты выбираешь сам. И важно чувствовать, - Итан хлопнул себя по груди. – Сердцем. Не думай о том, как ты выглядишь. Думай о том, что тебе хочется делать.
Отойдя к проигрывателю, мужчина нашел нужную запись Дойтера и поставил на паузу. Избавился от кроссовок, потянулся до хруста в позвоночнике и посмотрел на Каспара, ожидая его готовности приступить.
- Тебя ждет пять стадий. Выполнять их лучше с закрытыми глазами, чтобы не отвлекаться на внешний мир. Первая – это дыхание. Дыши быстро, хаотично и через нос. Нужно сопеть как можно чаще, забудь о глубине дыхания. Двигайся так, как тебе удобно, главное сосредоточься на том, что ты делаешь. Я покажу.
Поведя плечами, Итан часто и мощно засопел носом, отчего ходуном заходила грудь и напряглись мышцы.
- Попробуй повторить. Давай вместе.
[NIC]Ethan[/NIC]

- Курильщик. – Добродушно хмыкнул Итан, глядя на пыхтящего Каспара. – Хорошо. Вторая стадия должна послужить началом достижения катарсиса. Мы не будем репетировать её сейчас, потому что для нее нужно с толком подойти к первому этапу и внимательно слушать музыку. Весь смысл заключается в том, чтобы взорваться. Кричать, плакать, смеяться, прыгать, бегать, танцевать – что угодно. Ведущие говорят «Взорвитесь!» и это то, что тебе нужно будет сделать на второй стадии. Главное не думать, как все это выглядит. Позволить себе все. Она длится десять минут.
Тяжелее всего осознать, что это правда нужно, ведь люди живут и без этого. Каждый человек, думающий над любой новой практикой, прикидывает, как изменится его жизнь и если практика включает в себя физический труд или что-то необычное, то тогда человек ищет поводы не пробовать это, не заниматься этим, ведь какое-то количество лет он уже прожил спокойно и без этих новшеств. Каспар соглашался бездумно и Итан видел его скептицизм, недовольство ситуацией, но он все равно пытался, а значит или потерял смысл, оттого и способность обдумывать свои поступки, или отчасти верил в возможность успеха, ища выгоду. И если так, то у него обязательно получится. Итан был готов к любой реакции, ведь Бергер суицидник-неудачник, злой и обиженный на этот мир. Он готов был к слезам, паническим атакам, крикам, злости и ярости. Как только Каспар добьется успеха в медитации, он сразу же ткнет себя любопытными пальцами в больные места, неосознанно, но неизбежно. И будет выплескивать боль и злобу, отхаркивать и выплевывать, чтобы освободиться и не копить в себе эту грязь, очерняющую чистую душу. Итан лишь надеялся, что у Каспара получится и что он выдержит это испытание, соблазнившись на покой, который приходит после.
- Третья стадия – стадия прыжков. – Сказал он, дав немного времени Бергеру, чтобы осмыслить и запомнить предыдущую стадию. – Она длится десять минут так же, как и две первые. Нужно поднять руки, но не напрягать их и не выпрямлять до конца. В прыжке нужно выкрикивать максимально глубоко «Ху!» и приземляться обязательно на всю ступню. Не бойся устать, но и не сдавайся – тебе нужно устать и высосать из себя все соки, выжать из себя максимум.
Широко расставив ноги, Итан поднял чуть согнутые в локтях руки над головой и прыгнул, хрипло выдыхая «Ху!», после еще и еще раз, смотря на Каспара с ожиданием – ему тоже следовало попробовать. Когда он с выражением смирения со всеми бедами на лице подпрыгнул, Хант улыбнулся ему и добавил:
- Следи за своими руками, они должны быть согнуты и расслаблены. Так же, как и шея с плечами. Хорошо. Четвертая стадия, - продолжал он. - Простая и длится пятнадцать минут. Когда я дам тебе команду, ты перестанешь прыгать и замрешь так, как приземлился. И будешь стоять так, не шевелясь, только дыша. Слушая музыку, мысли, представляй что-то, но не шевелись, иначе техника будет испорчена.
Он помнил, как начал сам и знал, какое недоверие можно испытывать к подобным видам жизнедеятельности. Но он, в отличие от Каспара, пришел к этому с живым любопытством, а потому с полнейшей готовностью пробовать и действовать. Итан сам нашел для себя медитации, сам загорелся желанием проверить техники на себе и ударился в это, как ударялся во все, чем заинтересовывался. Приобщенному человеку тяжелее настроиться, чем тому, который нашел решение и взялся идти к нему самостоятельно. Оставалось лишь надеяться на внутренние силы Бергера, которые утянут его в медитацию.
- Пятый и последний этап тоже длится пятнадцать минут. Это праздник и похвала. Нужно танцевать, как хочется и как того требует душа. Двигаться и слушать музыку, возрождая в себе хорошее настроение и позитивное мышление. Как только время закончится, ты можешь сесть или лечь так, чтобы было удобно, замолчать, закрыть глаза и прислушиваться. Тогда приходит медитация. Ты сам почувствуешь это состояние и тогда разум твой свободен. Давай приступим.
Отойдя к магнитофону, Итан проверил запись и отмотал трек на начало. Прежде, чем нажать на плей, он оглянулся через плечо и сказал:
- Каспар… отпусти себя. Попробуй. Хотя бы ненадолго поверь, что это может сработать. Ты ничего не теряешь, но имеешь шансы обрести. Закрой глаза и начинай.
Не дав ему ответить, Хант включил проигрыватель, и в зале заиграла динамичная музыка. Итан не занимался вместе с ним, потому что тогда не смог бы следить за Бергером и направлять его усилия. Прислонившись спиной к стене, он сложил руки на груди и скрестил ноги, покачивая носком кроссовка в такт необычной, но приятной музыке.
- Не сдавайся. – Негромко скомандовал он, бдительно следя за Каспаром.
[NIC]Ethan[/NIC]

Можно сотни раз видеть слезы. Можно видеть страдания, боли, истерики. Можно побывать на сотнях похорон, можно похоронить много своих близких. Можно много страдать самому. Но, так или иначе, а к горю и боли, своим или чужим, никогда не бываешь действительно готов. Ты можешь врать себе, убеждать себя, готовиться морально к этой мысли, но когда сталкиваешься лбом с этим, всегда теряешься. И все катится к чертям собачьим, потому что к настоящим эмоциям, к настоящей боли, к настоящим страданиям нельзя подготовиться. Смириться, принять, представить, предугадать, но не подготовиться.
Итан знал, что такое возможно и думал, что он готов к этому, встретить страдания Каспара лицом к лицу, побороться с ними вместе с ним, но нет. У него заледенела кровь в жилах от истошного, страшного крика. Видя, как вспухли вены на его шее, как он краснеет от натуги, сгибаясь в своей страшной боли, в иступленном желании избавиться от нее, Итан чувствовал, как внутри все обрывается. Он многое видел в жизни. Видел богатых и знатных, счастливых и несчастных, видел победителей и проигравших, сильных и слабых, видел нищету и немощность, страшные трагедии и незамутненное ничем удовольствие. И он не впервые сталкивался с такими уничтожающими все живое эмоциями. Не в первый раз он видел, как люди рыдают, не зная, что делать со своими разгромленными жизнями, со сломанными отношениями и разбитыми сердцами. Но быть готовым к такому обилию негатива, сметающего тебя, как снежной лавиной, погребая под толщей ледяного снега, нельзя. Итан почти чувствовал, как внутри закипает ужас, самый настоящий страх за Каспара, как разливается по венам мучительное сочувствие и желание спасти от всех бед, что заставляли этого несчастного человека так рыдать. Итану было плохо, ему не нравилось наблюдать за этим, не хотелось сталкиваться с такими эмоциями, ведь он всегда давал себе ориентировку на позитив, но он все-таки успел свыкнуться с мыслью о том, что будет плохо. Что если у Каспара получится, то будет сложно. Итан привык к сложностям и был в какой-то степени удовлетворен результатом, ведь его прорвало, его взгляд перестал быть пустым, его движения потеряли скупую выверенность, он снова стал человеком. Отпустил себя. Выпустил все, что накипело и наболело. Это и было целью медитации, найти себя и выплеснуть все, что не нужно. Чтобы избавиться от того, что грызло и терзало его изнутри, нужно было выкинуть это из себя. Да, больно. Сложно. Страшно. Никто не говорил, что будет легко.
Дав Каспару время успокоиться, Итан болезненно морщился, смотря на него и сжимая кулаки. Мышцы напряглись, он стиснул зубы, отчего желваки заходили на скулах. Смотреть, как беззащитный человек мечется в бою с самим собой, было действительно больно. Смотреть и знать, что довел его другой человек, было дико. Важно помнить об ответственности, которая ложится на твои плечи, когда ты связываешься с человеком. Когда сближаешься с ним и приручаешь его. Учишь доверять себе, любить себя, позволяешь ласкать себя и ждать. Когда становишься кем-то большим, чем просто знакомый, когда идешь на такой риск, смертельно обидеть и оскорбить человека своими несерьезными намерениями. Мы в ответе за тех, кого приручили. И каждый человек должен понимать, что нельзя играть с чужими чувствами. Нельзя доводить людей до такого состояния.
Сорвавшись со своего места не в силах больше терпеть это, Итан крепко прижал Каспара к себе и стиснул в объятиях, тихо успокаивающе зашипев на ухо. Растер спину широкими ладонями, не отпуская от себя. Обнимал чужого человека, как родного и любимого, отдавая ему всего себя, лишь бы почувствовал, что он не один. Он в той реальности, в том мире, в том помещении, где есть человек, которому не все равно, что с ним происходит. Который готов помочь. Итан сжимал пальцами его затылок и мученически морщился, словно знал и чувствовал все, что проходило через Каспара болезненными спазмами. Покачивал его в своих руках и медленно опустился вместе с ним на колени, усаживаясь и не отпуская от себя. Погладил по коротким жестким волосам, сгреб крупной рукой за затылок и уложил чужую голову на свое плечо.
- Все хорошо. Все будет хорошо, дружище. – Пробормотал Итан, растирая теплыми ладонями Каспарово плечо. – Все будет хорошо. Так надо. Тебе нужно все это выпустить, чтобы избавиться. Тебе плохо сейчас, чтобы потом было хорошо. Тшшш… тихо…
[NIC]Ethan[/NIC]

Все стихло так же резко, как началось. И Итан, наконец, спокойнее выдохнул, радуясь окончанию бури, но подозревая, что она не была первой и последней. Он собирался настаивать на продолжении медитаций, пусть было страшно и тяжело, Каспар вряд ли сразу согласится, но один раз не имеет смысла, нужно было продолжать. Иногда приходится принимать тяжелые решения и идти на рискованные, болезненные поступки, чтобы добиться нужного результата для более-менее светлого будущего. У него были все шансы исцелиться, но для этого нужно было посмотреть своим болям, трагедиям и проблемам в лицо, сразиться с ними в честной схватке и попрощаться раз и навсегда. Может, уступив место новым, но, победив однажды, сможешь победить еще. Жизнь не бывает легкой, счастливой и безоблачной, каждый поступок в ней требует затрат, каждое решение имеет последствие, а каждое приобретение – свою цену. Все, что во власти человека – это мудро подстраиваться под реалии жизни и справляться с тяготами, которые ей приготовлены.
- У тебя все получилось. – Шепнул он доверительно, погладив Каспара по голове. – Чтобы спасти себя от смерти, нужно пустить кровь и выпустить яд.
Он надеялся, что мужчина все поймет правильно – просто так, запросто, ничего не дается. И будет готов продолжить. Не сейчас, так завтра или через пару дней отдыха. Сейчас и Итан понимал, что он просто не способен достигнуть катарсиса и уйти в себя – слишком разворочены-раскурочены его раны, слишком много сил потрачено на первый сеанс. Каспару нужен был отдых, крепкий наваристый чай и теплая постель. Тишина и полный покой. Только оставлять его одного пока нельзя, слишком большая нагрузка на некрепкую психику могла дурно влиять на решения и поступки. Он итак суицидник-неудачник, кто знает, на что он способен в таком состоянии?
Заботливо водя пальцами по короткими волосам Каспара, Итан разглядывал его. Аккуратно стер слезы с щек, разгладил страдальческую морщинку между бровей большим пальцем, понукая расслабиться. Невольно он отметил про себя, что Каспар Бергер на редкость привлекательный мужчина, только что старше своих лет выглядит, и явно давно не спал спокойно. Уродливые синие круги под глазами явственно говорили о сбитых биологических часах. Отдых в санатории не оказался для него отдыхом и не принес никакой пользы. В голову закралась мысль забрать Бергера на поруки, поговорив с начальством, и попробовать с ним другое лечение. У него не было названия, техника не была зарегистрирована в каком-нибудь министерстве здоровья, но Итан знал, что она работает – он хотел напомнить Каспару, что жизнь продолжается. Интересно, будет ли ему интересно такое предложение? Распорядок санатория, судя по всему, мало ему нравится…
Итан не знал, сколько времени они провели в спортзале. Каспар тихо дышал, не открывая глаз, а он ненавязчиво ласкал его, успокаивая и напоминая, что он не один. Одиночество было бы самым яростным врагом в этот момент, потому Хант оберегал от него и никуда не спешил. Музыка тем временем закончилась и затихла, неловко пошевелившись, устраиваясь удобнее, Итан посмотрел на мужчину, устроившегося на его коленях головой, и тихо спросил:
- Хочешь, чтобы я остался с тобой на ночь? У меня есть спальный мешок и я могу устроиться на полу твоей комнаты. – И, чуть подумав, уточнил. - Чтобы ты не оставался в одиночестве.
Ожидая ответа Каспара, Итан смотрел на него тепло и внимательно, стараясь выказать свою заботу о нем. И сразу решил установить свою позицию:
- И я хочу, чтобы мы продолжили заниматься медитациями. У тебя получилось уйти в себя и найти источник боли. Чтобы избавиться от нее, потребуются еще сеансы. Будет тяжело, но тебе станет легче вот здесь. – Огладив ладонью грудь Каспара с левой стороны, он кивнул, подтверждая свои слова. – Мы будем только вдвоем, и я всегда буду рядом. Все будет хорошо, я обещаю тебе. Но сдаваться сейчас нельзя, иначе результата не будет, а тебе будет хуже с каждым разом. Понимаешь?
[NIC]Ethan[/NIC]

У Итана созрел план и этот план, увы, требовалось согласовать с начальством санатория. Он не был уверен, что его идею сочтут хоть сколько-нибудь стоящей и приемлемой, ведь у него даже не было подходящего образования, но, тем не менее, он собирался попробовать. Добиваясь успехов в чем-то, у тебя, к числу прочих плюсов и умений, прибавляется Значимость. Значимость в той сфере, в которой ты добился успехов, но уважением к тебе зачастую пылает большая масса осведомленных о твоих успехах людей. И это как раз играло Итану на руку. Начальник санатория осознавал его значимость и уважал его, именно поэтому он пригласил его на работу, именно поэтому он вполне мог пойти навстречу, ведь он не сторонний дурачок с неясными мотивами, а заслуженный в спорте человек, который не имеет корыстных целей и просто хочет помочь новому другу. К тому же, Итан не думал, что конкретно начальнику принципиально есть дело до Каспара Бергера и в этом случае чужое безразличие к судьбе других людей могло сыграть ему на руку. Так или иначе, а сдаваться Хант не любил, потому перед ужином он отправился выдвигать свои предложения по улучшению самочувствия одного из пациентов.
Встретили его радушно, предложили чашечку кофе и любезно воззрились на него поверх прямоугольных стекол очков, ожидая пояснений к цели визита. И Итан начал говорить – медленно, с расстановкой, вежливо, аргументировано и по сути. Он рассказал о ситуации, возникшей с мистером Бергером и о том, как они попытались её решить. Подчеркнул, что сам не является специалистом по медитациям, но практикует их уже много лет и может увидеть, когда человек делает успехи и извлекает пользу, а когда нет. Попросил разрешения освободить от распорядка санатория Каспара Бергера и заменить его другим, составленным Итаном. За свои непрофессиональные услуги и потраченное на Бергера время он не требовал никаких денег, никаких льгот, лишь времени на то, чтобы суметь заниматься. Директора же, тем временем, интересовал один вопрос – не против ли сам Каспар Бергер такого нетрадиционного лечения? Итан сказал, что обязательно поговорит с ним об этом и предложит такой вариант. Тогда толстощекий мужчина надулся, подумал и выдал свое согласие при том условии, что сам Каспар заявит о своем согласии и напишет расписку своей рукой, где объявит санаторий невиновным во всех возможных неприятностях, связанных с новым распорядком. Поблагодарив, Итан покинул кабинет с чувством исполненного долга и привкусом победы.
Ужинал он с другими инструкторами. Весело подтрунивал над Джудит, фитнес-тренером, и ненавязчиво флиртовал с Пэм, ведущей танцевальные курсы. После он отправился в свой домик. Накормил приблудившуюся кошку колбасой и молоком, потом неспешно принял душ, переоделся в домашний спортивный костюм, собрал сменную одежду в небольшую спортивную сумку и достал из-под кровати спальный мешок. Спать на полу в чужой комнате, когда в твоем распоряжении целый курортный домик, то еще удовольствие, конечно, но Итан легко приспосабливался к окружающей обстановке и мог перетерпеть некоторые неудобства. В конце концов, он сам предложил переночевать с Каспаром и сам принял таковое решение, когда не получил ясного ответа. Когда сборы были окончены, он потушил в своем домике свет, закрыл его, ласково попрощался с кошкой и отправился обратно к зданию санатория.
Дожидаясь Каспара, он насвистывал себе под нос какой-то непритязательный мотивчик, но удивленно замолчал, когда заметил ожидаемого мужчину. Тот босыми ногами ступал по холодному асфальту, на улице царил прохладный французский декабрь и то, что он вытворял, было невероятным, неправильным и откровенно глупым. Ему что, в психушку хочется или в больницу с какими-то забористым заболеванием, основой которому послужило обморожение? Итан закалялся, но делал это правильно, и очень любил ходить босиком, но не в минусовую же температуру! Покачав головой, он прошел следом за своим молчаливым знакомым и думал, стоит ли ему сказать, что он идиот или они еще недостаточно близки для таких фамильярностей?
- Ты ведь знаешь, что на улице зима и ходить босиком зимой – это откровенно плохая идея? – поинтересовался он дружелюбно, проходя в комнату Каспара и бросая на пол у двери свою сумку вместе со спальным мешком. – Ты можешь серьезно заболеть, так что больше не экспериментируй с этим.
Скинув с себя толстовку с начесом, Итан разулся и взялся за спальный мешок. Раскинул его на полу, поправил и после взялся за сумку. Достал оттуда потрепанную книжку об Ошо и бросил её на подушку. Сумку аккуратно запнул под Каспарову кровать, чтобы не мешалась. После удобно уселся на спальном мешке и посмотрел на Каспара снизу вверх.
- Мне нужно с тобой поговорить. – Сообщил он, обнимая одно свое колено. – Я вижу, тебе не очень нравится распорядок в санатории. Что, если я предложу тебе свободу от него?

[NIC]Ethan[/NIC]

Итан не ждал фанфар, восторгов и слез благодарности. Он уже понял, что Каспар человек сложный и ждать от него чего-то определенного дело гиблое. Ему не нравилось положение дел, ему не нравился распорядок, его явно раздражали окружающие люди. Он бы, наверное, срывался на всех и каждом, если бы мог, но пока только напряженно молчал и отгораживался от всех, выставляя колючки. Итан колючек не боялся. Он топил лед Каспара своей улыбкой, сбивал его негативный настрой добродушием, шел навстречу, несмотря на то, что его отталкивали. Итан был спортсменом, он был чемпионом с медалями, так что упорство было главным качеством его характера. По-настоящему сильное, ослиное, несокрушимое упорство человека, который готов свернуть горы за идею в своей голове. И не страшны ему были трудности, проблемы, не боялся Хант грубости, холода и нежелания сотрудничать. Он хотел помочь Каспару и пока Каспар хоть на секунду допускал такую возможность, нехотя, но впуская Итана в свою жизнь, он не сдастся и не отступится от этой идеи. Потому что это важно.
Погасив свет, он удобно устроился в спальном мешке, но не торопился закрывать глаза и проваливаться в мир сновидений. Итан устроил руки под головой и смотрел в потолок, слушая тишину – несовершенную, но довольно приличную, успокаивающую мысли после активного дня, выравнивающую сердцебиение и дыхание. На самом деле, он ждал, когда Каспар заговорит с ним, словно чувствуя, что запросто уснуть у того не получится. Это, впрочем, было бы совсем неудивительно, учитывая, в какой стрессовой обстановке он существует уже неизвестно сколько времени и какое сильное потрясение случилось с ним в этот день, когда первая медитация вызвала в нем настолько сильный отклик. Вывернула наизнанку. Разбила его оборону, его самообман, его отрешенность, впустив оголенные чувства наружу, оглушая болью, воплощая в жизнь все страхи. Итан понимал, что это тяжелая нагрузка для тела и разума, но вместе с тем понимал, что если Каспар не выпустит это, то оно сожрет его изнутри. Лучше так, чем медленно сгнить. А пережить темные ночи Хант ему поможет. Вдвоем не так страшно сталкиваться с темнотой.
- Итан? Расскажи мне что-нибудь. – Подал голос Каспар, подтверждая ожидания. - Что-угодно..
Происходило то, чего Итан ждал – Бергер открывался ему, доверялся, потому что они разделили тяжелый момент, момент слабости и слез, даже истерики. Очень интимный момент, который невольно стал основой их отношений, их важной составляющей. Итан высвободил его энергию и помог обуздать, он сделал Каспара слабым, показав способ, но принял его слабость без попыток переделать, исправить или укорить в этом. Он раззадорил демонов Бергера, а после защитил от них, крепко обнимая чужого человека своими сильными руками. И он собирался идти дальше, а для этого нужно было доверие Каспара, его собственное, хотя бы маленькое, но желание выбраться, спастись, найти, наконец, успех. Итан собирался попробовать воспитать все это, напомнить Каспару о том, что тот забыл и потерял. И он заговорил чужими словами, цитируя Ошо наизусть.
- Я люблю вас такими, какие вы есть, потому что только так можно любить. И я принимаю вас такими, какие вы есть, потому что я знаю, что только такими вы можете быть. Целое хочет, чтобы вы были такими. Целое велело вам быть такими. Расслабьтесь, примите и радуйтесь - и это преображение. Оно приходит не от усилий; оно приходит от приятия себя с такой глубокой любовью и экстазом, что нет никаких "но", никаких условий, сознаваемых, бессознательных, ведомых и неведомых.
Он говорил медленно, с чувством, стараясь передать мысль одного из самых мудрых людей этого мира как можно точнее и давая Каспару переварить её.
- Любовь - это алхимия. Если вы любите себя, уродливые ваши части исчезают, тают, преображаются. Энергия высвобождается из этой формы. Энергия во всем. В вашем раздражении много энергии, в вашем страхе тоже много энергии, искаженной, задыхающейся в нем. Если страх исчезает, форма отпадает, энергия высвобождается. Раздражение исчезает - еще больше энергии. Все, что мы называем грехами, просто исчезает. Я не говорю, что вы должны изменить их; вы должны любить свое существо, и они изменятся. Изменение - побочный продукт, следствие. Освобождается такая громадная энергия, вы начинаете течь: вверх, вверх - вы обретаете крылья. Любите себя. Это должно стать основной заповедью. Любите себя. Все прочее придет, но это - основа.

[NIC]Ethan[/NIC]