WITH THE VENOMOUS KISS YOU GAVE ME
I'M KILLING LONELINESS
WITH THE WARMTH OF YOUR ARMS YOU SAVED ME,
OH, I'M KILLING LONELINESS WITH YOU.
I'M KILLING LONELINESS
THAT TURNED MY HEART INTO A TOMB
I'M KILLING LONELINESS.

Этим вечером время текло издевательски медленно. Иен лежал на диване, освободившись от сценического образа, и медленно наигрывал на гитаре какие-то вялые, скучные и посредственные импровизации. Ему это не нравилось и он бы разозлился, пожалуй, если бы его мысли действительно были заняты музыкой. Но в этот момент мысли были далеки от нее, ему просто нужно было чем-то занять свои руки. Концерт закончился пару часов назад, за последний час, что Иен провел дома, пропустив вечеринку, он успел вдоволь намаяться в пустой квартире, заламывая руки и воя от тоски. Он не мог есть, он не мог спать, не мог привести мысли в порядок. В какой-то момент он был готов сорваться на афтерпати, но остановился, поняв, что там станет только хуже. Времена, когда это чувство можно было запить алкоголем и забить фальшивым удовольствием чужих тел, давно прошли для него. Теперь это не помогало, но тянуло его в бездну, разрушало. Это губило его. И Иен отказывался от побега от проблем, от своей боли и тяжести, чтобы спасти себя, но он понятия не имел, чем мог заполнить пустоту своей квартиры и души. Ему было больно. Тяжко. Невыносимо. И медленно тикающие часы сводили его с ума. Время на концерте летело невероятно быстро, он не успел оглянуться, как пришла пора объявлять группу, кланяться и петь последнюю песню. Казалось, теперь время отыгрывается за те быстрые мгновения удовольствия, за ту реальную, настоящую и любимую жизнь Иена. За его рождение и смерть в конце концерта.
Ударив по струнам нервно, Брайден прикусил губу и устало закрыл глаза. Он хотел кого-то рядом, зная, что не сможет сделать ничего с происходящим. Ему казалось, что он сойдет с ума, если не услышит чужого голоса, не ощутит чужих прикосновений, способных спрятать его. Прогнать это мерзкое ощущение чистого, неразбавленного ничем, кроме боли, одиночества. Но звать ему было некого. Эйвери проводила время на вечеринке и наверняка отрывалась, трясла рыжей шевелюрой и выдавала умопомрачительные соло, запивала успех коктейлями, возбужденно прыгая вокруг Майки. Последний скорее всего поддерживал её ажиотаж, веселясь, подхватывая на руки и таская по клубу. Стив... Стив уже давно не рассматривался на эту роль. Теперь он мог сделать только хуже. Больнее. Надавить на самые больные точки, словно зная их лучше, чем аккорды. Каждый из них бы приехал к нему, каждый бы попытался что-то сделать и ни у кого из них бы не вышло. Более того, Иен не хотел их. Он не знал, чего хотел. Он вообще не знал ничего. Утопал в своей личной трагедии, которая показалась бы прочим сущей глупостью.
Взявшись за свой телефон, он выбрал нужный номер и ткнул пальцем по кнопке вызова. Под звук гудков, он нервно дергал ногой и чувствовал, как ему выкручивает конечности. Как его ломает.
- Сколько мне нужно заплатить, чтобы ты просто остался на ночь? - негромко спросил Иен в трубку, лежа на диване и поглаживая пальцами гитару. - Просто на ночь. Уснул рядом, если так понятнее.
Джен на другом конце тихо вздохнул, помолчал и тихо пообещал приехать, сказав, что платить на этот раз не нужно. Иен бы обязательно съехидничал в любой другой раз, но не в этот. Ему был нужен кто-то. И он слишком хорошо помнил, как хорошо ему было, когда рядом оказывался этот парень. Не важно было, сколько нужно было заплатить ему денег. То, что чувствовал с ним рядом Брайден, стоило любых сумм. Это было бесценно. И Джен, наверное, никогда бы не понял, реши Иен поделиться этими мыслями. Никто бы не понял. Но он привык доверяться своим чувствам. Ощущениям. Порывам. Даже сумасбродным мыслям и идеям. В этом заключался смысл его жизни, в этом был весь Иен Алан Брайден. И как бы его это не подводило, он бы никогда не отказался от своего взгляда на жизнь.
- Хорошо, я жду. - Ответил он хрипло, после чего отключился и закурил, поднимаясь с дивана и ставя гитару на подставку.
Как ни странно, но согласие Джена его порадовало. Можно сказать, вылечило. Он неожиданно понял, что способен двигаться, а еще чертовски хочет жрать и пива. Попытавшись вспомнить, что у него вообще есть в холодильнике, Иен взъерошил длинные волосы и понял, что, в общем-то, понятия не имеет и даже не помнит, когда в последний раз туда заглядывал. Зажав сигарету в зубах, Брайден отправился на кухню. В холодильнике обнаружилось несколько бутылок пива, заплесневевший сыр, одна морковка, клубничный йогурт, наверняка забродивший, надкушенная шоколадка на нижней полке, несколько сырых бифштексов, замороженные пицца и гамбургеры. Посмотрев на столь печальную картину, Брайден удивился тому, как вообще выживал с таким количеством еды и покосился на телефон, думая, что заказать из ресторана. Понятия не имея, что любит есть Дженаро, он постучал пальцами по столешнице и все-таки достал из холодильника бифштексы. В конце концов, кто не любит бифштексы? А в ресторан можно позвонить и позже.
Когда в дверь позвонили, кухню уже заполонил приятный запах жаренного мяса. Иен медленно пил пиво и готовил, стараясь не думать о времени и своих ощущениях. Он боялся снова окунуться в оцепенение, сковывающее его рукам и ногам, потому постоянно смотрел на часы и думал, сколько времени пришло с момента звонка. Если задуматься, то он не знал о Джене ничего, кроме номера телефона и адреса. Их связывал секс, оплаченный чеками. Эскобар приходил, как работник, они получали свои оргазмы, а после он уходил, как работник, сделавший дело. Ни разговоров, кроме скупых стандартов, ни совместных ночей, ничего. Просто секс. Почему Иен вообще решил, что вне постели Дженаро способен его спасти? На мгновение засомневавшись, Иен открыл дверь и окинул парня взглядом, пропуская в квартиру. Так или иначе, бифштексы он уже зажарил на двоих, а заняться сексом никогда не поздно. Как и выписать чек. Все схвачено.
- Заходи. Есть хочешь? - спросил Иен, проходя на кухню и ероша длинные волосы пальцами. - Надеюсь, ты ешь мясо, потому что у меня только бифштексы. Еще замороженная пицца, которой уже можно убивать. И, кажется, бургеры. Я даже не догадываюсь, как давно они там лежат...
Почесав нос указательным пальцем, Брайден задумчиво посмотрел на холодильник и пошел к плите. Совсем недавно на месте этого холодильника стоял другой, а на нем немилостиво было выцарапано пьяное излияние Иена. Интересно, куда Джереми его дел после того, как привезли новый? Едва ли кому-то нужен был изуродованный холодильник. Хотя его могли и перекрасить. А узнав, что надпись на нем, выцарапал сам Иен Брайден, могли и так купить, но вряд ли Джереми настолько уверен в своей незаменимости - за продажу холодильника Иен вполне мог его уволить. В который раз.
Переворачивая мясо, мужчина прислушивался к своему гостю. Обычно он не готовил, предпочитая питаться заказанным из ресторана на углу или вовсе какими-нибудь полуфабрикатами, просто потому что на готовку у него никогда не было ни сил, ни времени. Да и не умел он ничего толком готовить. Так, мясо зажарить да бургеры разогреть в микроволновке. Ну может еще пара халтурных, с позволения сказать, блюд. Его кухня наверняка осталась бы девственной, если бы не Марта, его экономка, которая баловала его своими изысками в дни, когда приходила приводить квартиру в порядок. В этот вечер Иену просто нечем было заняться, пока Джен ехал к нему. Еду из ресторана пришлось бы ждать, а ждать и Дженаро, и еду - это слишком. Проще оказалось поднять задницу и заняться холостятским скудным ужином самому.
- Кажется, одетым так далеко в своей квартире я вижу тебя впервые. - Улыбнулся Иен с тенью усталости, делая несколько глотков пива из бутылки. - Что ты пьешь?

[NIC]Ian[/NIC]

Иен успокоился. Случилось необъяснимое: вдруг все встало на свои места. Словно кто-то нажал на особую, нужную и правильную кнопку, дернул рычаг и отдал команду. Все стихло. Внутри Иена случился штиль, а за талию его обнимал Дженаро. Сам. Крепко. Бесплатно. Как-то естественно, по-домашнему и совсем неожиданно, но оттого особенно приятно.
- С тобой просто лучше. - Честно, тихо отозвался Иен, огладив руки Джена, и чуть потянул за них ближе к себе, вынуждая прижаться к спине грудью, обнять крепче. - Спасибо, что приехал...
Неожиданно вечер-катастрофа, обещавший кошмарные страдания, адские муки и яростную агонию, превратился в уютный, теплый вечер. Такой необычный для него, несвойственный, но привлекательный. Это ощущение казалось ему смутно знакомым и в тот же момент невероятно новым, оглушающе необычным. Джен словно принес все это с собой, развеял, зайдя в квартиру и наведя в ней свои порядки. Наполнил этим Иена, обняв так, словно имел на это полное, неоспоримое право. Имел ли? Наверное, имел. Иену нравились его объятия. Ему нравилось, что его обнимал именно этот человек и именно в этот момент. Все-таки было между ними что-то еще. Было что-то особенное в этом парне. Иен не хотел вешать ярлыков, подбивать их под стереотипы, потому просто наслаждался моментом. Он закрыл глаза и старался не думать ни о чем, кроме того, что руки у Джена теплые и нежные, прижимается он искренне и доверчиво, говорит "нас" вместо какого-нибудь "Если ты готовишь мясо, то..". Он говорит так, словно они живут вместе и у них все общее. Словно у них есть "Мы", а не пресловутые, раздельные "Ты" и "Я". И это странно. Но оттого не менее приятно. Иену это нужно. И он бы не обрадовался такому повороту событий в другой момент, пару лет назад или даже в прошлом месяце, но теперь, слушая рассуждения Джена о вине и чувствуя его так близко при других декорациях, он понимал, что этого ему не хватает. Теплых объятий и разговоров. Он и сам не заметил, как стремительно потонул в своем одиночестве после аварии. Как резко он отрубил себе все пути к счастью и спокойствию. Сам. Как всегда он все сломал сам.
Выключив плитку, Иен развернулся и ближе притянул Джена к себе, обняв за шею и ласково поцеловав в губы. Медленно, глубоко, чувственно. Он действовал все так же наверняка, забирая инициативу себе, нагло протискиваясь в чужой рот своим языком и ласкаясь смело, почти развязно, но таких поцелуев у них еще не было. В этот были вложены чувства. Благодарность Иена за спасение, за уют, принесенный Дженом в карманах, очевидно, за это мистическое "что-то еще", которое Брайден испытывал на себе. Он целовал спокойно, откровенно, с чувством, получая явное удовольствие от процесса. Оглаживал ладонями шею Джена, его плечи, бока и спину, крепче притягивая к себе. Отрывался, чтобы заглянуть в глаза и снова притягивался к губам. Они впервые целовались просто так, не воспринимая это прелюдией к оплаченному удовольствию и то, что это изменилось, будоражило.
- Да я бы и с пивом съел. Это худший вариант, да?- Спросил Брайден с улыбкой, когда отстранился от раскрасневшихся пухлых губ и, огладив ладонью бок Джена, отстранился. - В баре точно есть вино. Я принесу.
В баре действительно оказалось вино, Иен задумчиво осмотрел каждую бутылку и выбрал начатое когда-то сливовое вино хорошей выдержки. Разумеется, чтобы угодить Джену. Он вовсе не шутил и не флиртовал, когда говорил, что не против съесть мясо, запивая пивом прямиком из бутылки. Но если его гость хочет, то почему бы и не вино? Его все равно редко пьют в этом  доме, гораздо чаще его дарят. Иен даже не догадывался, что побуждало людей это делать. Хотя, если задуматься, лучше уж пусть дарят алкоголь, чем все эти бестолковые безделушки.
- Нам повезло. - Иен продемонстрировал бутылку вина и вручил её Джену. - Разливай. Фужеры в том шкафчике.
Сам он вернулся к плите и принялся раскладывать бифштексы по тарелкам. Их ужин едва ли можно было назвать изысканным. Бифштексы были вкусными, но выглядели довольно скучно, ни тебе гарнира, ни зелени, ни салата. Просто куски мяса. И красное вино в фужерах. Брайден предпочел есть в гостиной, за журнальным столиком, сидя на полу и поставив негромко музыку. Это была какая-то инструментальная подборка, довольно спокойная, но с умопомрачительной игрой на инструментах. Такие вещи полагалось слушать на полную громкость, но сейчас Иена больше интересовала его компания, чем музыка.
Телефон зазвонил совершенно неожиданно, Брайден даже вздрогнул, когда он завибрировал под задницей в кармане. Силясь не подавиться, он принял звонок и приложил трубку к уху. Он бы не взял, пожалуй, продолжив рассказывать Джену о том, какой инструмент в какой момент играет особенную роль в мелодии, как на нем играют и для чего добавляют то или иное звучание. Но звонила его мама, единственный человек, на чьи звонки Иен всеми силами старался отвечать всегда и в любое время. Разговор вышел довольно коротким, но эмоциональным: Элизабет восторженно и громко хвалила сына за отличное выступление, говорила, как гордится и как она любит его, после, немного успокоившись, она передала приветы от семейства и попрощалась, пожелав спокойной ночи. Иен довольно улыбнулся, откидывая айфон на диван, себе за спину и удобнее уселся, уминая очередной кусок мяса.
- Здорово иметь такие отношения... - Подал голос Дженаро, который, в отличие от Брайдена, неожиданно приуныл.
- М?.. - Удивленно глянув на парня, Иен задумчиво нахмурился и потянул его к себе, заваливая на пол рядом.
Он был не самым чутким на свете человеком, но когда дело заходит до разговора о родителях и такой печальной физиономии, даже глупец догадается - что-то с этой темой не так. Иен не стал задавать вопросов. К чему бередить раны и портить вечер темами, которые не доставляют удовольствия? Потому он просто снова полез целоваться, удобнее устроившись рядом с Дженом, оглаживая его бок ладонью под футболкой. Новый поцелуй оказался до безобразия нежным, на этот раз Иен беззастенчиво ласкался.

[NIC]Ian[/NIC]

Для Иена все в этом вечере было ново. Как бы хорошо ни было с Дженаро в постели, он даже подумать не мог, что с ним может быть так хорошо и вне нее. Не думал, что внутри рядом с ним воцарится покой, что сердце посетят нежность и желание просто наслаждаться моментом. Признаться, звоня ему, Брайден не знал, чего хотел и чего ждал. Предполагал, что они выпьют, поужинают, покурят и лягут спать. Но теперь Иен хватался за момент, наслаждаясь новым, странным и до одури приятным ощущением, дарящим вдохновение, успокаивающим душевные раны. Этим вечером встретились два одиночества, они были нужны друг другу и знали, чего хотят. Спокойной ласки, ни к чему не обязывающей нежности, доли флирта и уюта Наверное, он все слишком близко принимал к сердцу. Творческая личность.
Огладив пальцами щеку Джена, Иен нехотя отпустил его, позволяя сесть и пронаблюдав, как тот пьет прямиком с горла, улыбнулся, приподнимаясь тоже и перенимая у него бутылку. Совершенно не очаровательно чуть не облившись, он вытер губы тыльной стороной ладони.
- Кто-то слишком быстро пьянеет? - поинтересовался Иен, смотря на захмелевшего Джена. - Давай я лучше покажу.
Поднявшись с пола, он уселся на диван, широко расставляя ноги, и снял гитару с подставки. Бережно огладив гриф, Брайден медленно начал наигрывать легкую, незатейливую мелодию, легко перебирая медиатором струны также естественно, как дыша. Небольшая разминка, маленькая нежная импровизация, переходящая в песню, цельную и продуманную. Смотря на Дженаро со спокойным интересом, Иен негромко, с заметной хрипотцой, запел:
- Walk away if you want to
It's ok if you need to
You can run, but you can never hide
From the shadow that's creeping up beside you. - Переведя взгляд на гриф, он следил за своими пальцами, зажимающими струны, и снова поглядывал на Джена исподлобья.
- There's a magic running through your soul
But you can't have it all...
Иен пел душевно и тихо. Только для Джена, не надрываясь, с чувством. В акустической музыке всегда жила душа, особенные романтика и нежность наполняли её негромкое звучание, даря успокоение. Она так же могла рвать душу в клочья, плакать, подчиняясь ловким и умелым пальцам, переводя на музыкальный язык страдания и боль. Она была так же могущественна, как любой другой инструмент, но в ней сосредотачивалась особенная энергия. Тихая, обволакивающая, сокровенная. Интимная. Иен искренне наслаждался этим, любовно перебирая струны, прикрывая глаза. Он впитывал в себя каждый звук, пропускал его через себя, чтобы породить новый. Ему спокойно. Ничто не может тревожить его душу, когда он поет, ничто не может выбить из него желание творить музыку.
- Whatever you do
I'll be two steps behind you
Wherever you go
and I'll be there to remind you
that it only takes a minute of your precious time
to turn around and I'll be two steps behind.
Он написал эту песню дважды. В первый раз до аварии, второй раз после нее, как только выписался из больницы. Конечно, Иен понимал, что написал её единожды и после просто вспомнил, но он не мог считать свой порыв вдохновения простым воспоминанием, потому что помимо песни, родившейся в голове, и музыки, заигравшей в душе, он не помнил ровным счетом ничего. Ни процесса создания, ни, тем более, выступлений с ней. Все с нуля, все с чистого листа, все сначала. Просто однажды ему захотелось, засвербило, загорелось, он просто привычно поддался порыву и сел писать. Пусть второй раз, пусть вспоминая. Возможно, ему даже повезло испытать все это снова. И тогда он снова осознал, что с музыкой он связан неразрывно. Чтобы ни случилось в его жизни, как бы он не изменился, музыка всегда будет с ним. Она всегда будет в нем. В ней смысл, в ней его жизнь. Даже после комы к нему не возвращались воспоминания, несмотря на все усилия, но возвращались его песни. Искренние, чистые и ничем не опороченные душевные порывы. Чувства, обличенные в слова, эмоции угнездившиеся в аккордах. Вместе с этими песнями Иен возвращался к самому себе. Забирал свое. Вот что действительно было реальным.
Доиграв и открыв глаза, Брайден облизнул губы и, встретившись взглядом с Дженом, медленно отставил гитару на подставку. Бросил небрежно медиатор на журнальный столик и взъерошил свои волосы. Он всегда был искренен, когда пел, но петь для одного человека - это всегда интимно и разительно отличается от шоу на сцене. Там Иен кричал, обнажая чувства, выплескивая эмоции, оголяя нервы, а в этот момент шептал, ведая о своей собственной истории, доверяя только одному человеку. Вкладывая в его ладони свою искренность, прикладывая указательный палец к губам, прося никому не говорить и не показывать. И не столько важны были слова песни, сколько чувства, вложенные в нее, и сам факт такого поступка.
- Не забывай моргать. - Улыбнулся он, подмигнув Джену и закурив, поманил его к себе. - Хочешь, покажу "музыкальную" комнату? Там инструменты, вторая музыкальная система и большая часть наград.
[NIC]Ian[/NIC]

IN MY LIFE THERE'S BEEN HEARTACHE AND PAIN
I DON'T KNOW IF I CAN FACE IT AGAIN
CAN'T STOP NOW, I'VE TRAVELED SO FAR
TO CHANGE THIS LONELY LIFE.

Одиночество было единственной и естественной средой обитания Иена. Комфортной, правильной, удобной. Любимой и ненавистной одновременно, потому что – он в этом никогда вслух не признается – ему хотелось быть любимым и счастливым, сжимать чью-то ладонь, слышать теплые слова на ухо, получать кофе в постель и стареть, зная, что рядом есть важный человек. Хотел ругаться за отключенный телефон, волноваться о ком-то, ходить на глупые свидания и дурачиться. Но вместе с тем идея быть с кем-то настолько близко пугала его до зубной боли, до дрожи. От мысли о том, что кто-то будет с ним неразрывно связан, Иену хотелось блевать, выхаркивать кровавые органы, расчесывать запястья и шею, словно его руки уже сковали наручниками, а на шею уже нацепили поводок. Ему нравилась мысль о настоящей, вечной любви, как миф, как сказка, однако Иен не верил. Его вера заключалась в свободе, а свобода – в одиночестве. Мучительном и обожаемом.
На самом деле, Иен был ласковым зверем. Он ненавидел оковы и рамки, ему претили порядки, он желал оставаться в свободном полете, вкушая все удовольствия. И попытайся даже самый близкий человек нацепить на него ошейник, и он будет рваться, грызть глотки, выцарапывать глаза, чтобы выбраться из этого. Спастись. Но разумный человек, понимающий, каких сейчас мало, сразу бы понял, что Иена не нужно держать. Он будет сражаться за свою свободу, пока её пытаются отобрать. И чем сильнее будут пытаться, тем усерднее он будет сопротивляться этому. Противиться. Но стоит лишь создать её иллюзию, и он вернется сам, верный, преданный, любящий и ласковый. Об этом не знает никто. Даже сам Иен, в общем-то, не догадывается, что настолько прост в использовании для правильных людей. Он об этом даже не задумывается. Себя он видит исключительно бунтарем, опасным зверюгой, навсегда свободным и вольным поступать, как захочется, с кем бы он ни был и где бы он ни был. Наивный. Иллюзия свободы самый крепчайший поводок, ошейник, пускающий корни в горло.
Джен пробирался в его душу очень быстро. Стремительно. Иен готов его принять, потому что этот парень автоматически стал для него особенным, когда, подобно какому-то супергерою, он забрал его тяжесть и боль. Излечил. Исцелил. Спас. Брайден всегда ревностно себя оберегает, но стоит кому-то тронуть его за живое и в нем просыпается дух ученого, ставящего эксперименты. Ему любопытно, что будет если…? На самом деле, ему просто всегда обидно задавать себе этот вопрос, когда момент безнадежно теряется под гнетом иных событий, а все, потому что в нужный момент было страшно. А если совсем честно, Иен просто слишком чувствителен, там, под своим панцирем, и иногда ему кажется, что есть тайный смысл. Он хочет его найти и боится, потому что тайные смыслы, как водится, часто оборачиваются явными проблемами. Иену так не нравится. Он устал от проблем. Он хочет творить и получать удовольствие. И Джен мог ему это подарить. Вдохновение и удовольствие. Джен, Джен, Джен… что же ты с ним делаешь?
С улыбкой наблюдая, как Дженаро забирается к нему на колени, вооружившись вином, Иен удобнее устроился и огладил ладонью его бедро. Тот его разглядывал, Иен отвечал тем же, едва улыбаясь уголками губ. Джену понравилась его музыка, она его завела, и он был совершенно, абсолютно доволен результатом. Его музыка должна была вызывать эмоции, она должна была трогать душу и возбуждать тело. Не важно, какая. Громкая или тихая, полная благодаря бэнду или вот такая, в один инструмент – главное, чтобы она не оставляла после себя тупое ничего. Это первостепенная цель любого амбициозного музыканта.
Сделав пару глотков вина из бутылки, Иен медленно поднес сигарету к губам Джена, зачарованно наблюдая за тем, как тот выпускает дым тонкой струйкой. Его губы никогда не дают Брайдену покоя. Он затянулся следом, с чувством, крепко, выдыхая в сторону, не сводя взгляда со своего любовника. И снова позволил затянуться Джену. Это можно было сравнить если не с сексом, то со странной прелюдией. При всей своей странности, она делала свое дело – ширинка Иена постепенно вздыбилась, в джинсах стало тесно.
- Ты обязательно меня туда отведешь, но уже не сегодня, – прошептал Дженаро ему в губы перед поцелуем, словно бы считав мысли Иена, и тот едва не задохнулся от нежности, накатившей на него с первым бесплатным поцелуем.
Крепко целуя пухлые губы Джена, Иен прижимал его к себе свободной рукой, сжимая пальцами футболку на его боку. Комкая ткань в сильном кулаке, он полностью отдался своим чувствам и очнулся, только когда окурок обжег пальцы. Едва заметно вздрогнув, он медленно открыл глаза и, не отпуская Джена от себя, потушил окурок в пепельнице. А после все началось сначала.
Иен пробовал его снова. Целовал медленно, умело, со вкусом. Чувственно. Со спокойной страстью. Он водил губами по его скулам и линии подбородка, тепло выдыхая на нежную кожу, дразнил вкусные губы кончиком пальца, а после и языком, не позволяя увлечь себя в поцелуй сразу. Проводил носом по изгибу шеи, вдыхая запах. Запоминая. Впитывая. Пропуская через себя. Кусал за плечо. Не удержался от собственнического засоса под ушком. Джен всегда был недоволен тем, что Иен оставляет после себя следы на рабочей шее, но Иену всегда было насрать на то, что Джен недоволен – он хотел оставлять на нем следы. Эгоистично, обосновывая это тем, что покупал его тело и имел на это полное право. Теперь Брайден клеймил его из самых искренних побуждений, ему хотелось запечатлеть эту близость.
Откинувшись на спину, Иен потянул Дженаро к себе, стянул с него рывком футболку, оголяя торс. Схватился пальцами за ремень джинс, ловко расстегивая и вжихнул ширинкой, бегло оглаживая пальцами член сквозь ткань белья. Притягивая любовника ближе к себе, Иен смял сильными пальцами его ягодицы, заглядывая внимательно в глаза. Ему казалось, что в этот раз он «платит» за секс не деньгами, но чувствами. И он почему-то уже зарекся называть это просто сексом. Причислять ко всему тому, что у них было. Этот раз будет первым в своем роде, как и все в этот вечер. И это будет не просто трах, механическое движение, оканчивающееся закономерной разрядкой. Что-то большее. Иену всегда не хватает слов, чтобы объяснить свои мысли. Наверное, простые романтики назвали бы это «заниматься любовью», но Брайден бежал от слова «любовь», если оно относилось не к его друзьям и семье… Потому он просто отказался об этом думать, отдаваясь чувствам, желаниям, покорно распахивая душу, позволяя себе оголиться не только телом. Доверяясь.
[NIC]Ian[/NIC]