Лидия Мартин всегда была на виду в своей сфере влияния. Лучшие баллы в Гарвардской Медицинской Школе, безукоризненный аттестат Медицинской Школы Джона Хопкинса, и, конечно же, множество компетентных, развернутых и максимально честных рекомендаций от наставников да коллег, с которыми Лидии приходилось встречаться и сотрудничать. Она провела не один десяток успешных операций, заслужила свое место в обществе, заставив всех если не забыть про свой юный возраст, то удивиться соотношению его и уровня профессионализма. Лидия Мартин была профессионалом, она была нейрохирургом от бога. Сильная характером и с твердой рукой, она никогда не ошибалась, хотя, как и все на этом поприще, регулярно терпела неудачи. Человеческая жизнь не всегда поддается опытным рукам, но она пыталась подчинить ее себе. С ожесточением и отчаянием, с максимальной самоотдачей, она боролась со смертью так, как только могла. Именно поэтому в числе ее заслуг были и рискованные операции, требующие профессиональных рук и затрат. Почему ей позволяли их делать? Потому что New York Presbyterian был единственным госпиталем, в котором проводились такие сложные операции, что делало ему честь и выделяло среди конкурентов. Но это не основная причина, потому что главное – это результат. Лидия рисковала обоснованно и в большинстве своем удачно, так каждый получал свой кусок торта жизни: пациент поправлялся, главврач радовался репутации больницы, Лидия пробовала новые техники и технологии, набивала руку, повышала собственную ценность в медицинском сообществе. Статус был для нее ничуть не менее важен, чем жизнь пациента, такой уж она родилась.
Навыки Лидии Мартин пользовались спросом, поэтому она сотрудничала и с другими больницами, отправлялась в оплачиваемые командировки, чтобы поучаствовать в работе над необычными случаями. На прошлой неделе ее пригласили в частную клинику, чтобы оперировать высокопоставленного чиновника, который, изучив кандидатуры, выбрал ее из огромного списка и требовал ее приезда, размахивая чеком на баснословную сумму денег. Главврач New York Presbyterian, конечно же, настоял на том, чтобы она приняла приглашение, и Лидия покинула уютный госпиталь, чтобы провести целую неделю в чужом месте с чужими людьми, ублажая пузатого богатея. Эта частная практика напоминала ей о другой гораздо более приятной практике из прошлого. Тогда Лидия Мартин жила в солнечном Лос-Анжелесе. У нее был домик на пляже, хорошее жалование и работа с Джеральдиной Гинсбург, легендарным хирургом. Именно она увидела в юной Лидии настоящий талант, а не рыжую зазнайку, она вытащила ее и забрала под свое крыло, воспитав настоящего профессионала. Лидии нравилось работать в частной клинике, она осталась светлым пятном в памяти, но теперь, когда ей пришлось вернуться в эту среду, она неожиданно поняла, как скучает по госпиталю. За неделю она измаялась. Напыщенные врачи, представители частной практики, нервировали ее своим отношением к «обычным больницам», пациентов практически не было, но те, что все-таки заявлялись, были такими же расфуфыренными павлинами, работы категорически не было.
И вот Лидия, наконец, вернулась в свою обитель. Стоило ей переступить порог госпиталя, как она ощутила, что находится дома. Да, когда-то ей нравилось работать там, где пациентов мало, а денег много, но познав другую жизнь, она ни за что бы не согласилась от нее отказаться. Она любила этот госпиталь.
- О, ты вернулась, - заулыбался Хьюз, принимая Лидию в свои крепкие объятия.
- Так точно, - обольстительно улыбнулась она в ответ, огладив ладонями его плечи.
Когда-то она влюбилась в него так безумно, но все равно не согласилась взять его фамилию. Тогда она осталась Лидией Мартин, однако все равно стала его женой. Теперь они развелись, пусть все еще обнимали друг друга при встрече. Смотря на Даррена Хьюза, Лидия чувствовала свою к нему любовь, он был родным и до боли знакомым, даже то, как он моргал, было настолько же привычно, как дышать. Но теперь они шли порознь по дороге жизни, не оглядывались друг на друга. Даррен встретил свою Марго, трепетную блондинку с внешностью Барби и всепрощающей улыбкой Девы Марии, а Лидия… А Лидия работала, потому что именно этим она хотела заниматься. Они разошлись из-за этого, из-за ее яростного нежелания уходить в декретный отпуск, чтобы родить и воспитать ребенка. Она не хотела детей и не хотела в декрет, поэтому они оба остыли и мирно, спокойно разошлись.
Даррен рассказывал ей последние новости, пока она, совсем не стесняясь, переодевалась в привычную темно-синюю форму. Он как раз продвинулся от официальных серьезных новостей к курьезам, как пейджер Лидии взорвался трезвоном, и она получила вызов в операционную.
- Ты погляди-ка, а по мне соскучились, - пробормотала она и торопливым шагом отправилась работать.
По дороге она встретила своего интерна, который, не тратя время на приветствия, начал вводить ее в курс дела:
- Анри Дювер, 18 лет. Попал в аварию, но повреждения незначительные – ему поставили сотрясение головного мозга и отправили домой. Однако дома его мучили сильные головные боли, тошнота, судороги, поэтому родители привезли его сюда. В фойе у него случился эпилептический припадок…
- Ангиография? – спросила Лидия, перебив речитатив Стивена.
- Да, доктор Стенли…
- Коротко, - потребовала она, принимаясь тщательно мыть руки перед операционной.
- Тромб, - подтвердил он ее догадки.
Медсестры помогли ей надеть хирургическую форму, а, натягивая перчатки, она рассматривала сделанные снимки. Тромб – это мелочь, она делала такие операции постоянно, но знала, что действовать нужно быстро, потому что последствия могут оказаться необратимыми.
- И еще родители сказали, что он плохо видел…
- Это нормально, - сказала Лидия, подходя к операционному столу.
Что ж, вот она, настоящая работа.

[NIC]Lydia Martin[/NIC]
[AVA]http://i67.fastpic.ru/big/2015/0908/88/3017e89d56a2e4d4e3ae0e3dda421888.png[/AVA]

Карточка говорила о том, что Анри Дювер на момент аварии был пьян и, наверное, тогда решил было, что легко отделался, да не тут-то было. Но больше Лидию смутил тот факт, что тромб не заметили на снимках, когда ставили легкомысленный диагноз «сотрясение мозга». Если бы он разорвался, а эпилептический припадок намекал как раз на эту угрозу, то парень мог умереть. Быстро, но мучительно. А если и выкарабкался бы, то, вероятнее всего, навсегда остался бы инвалидом. С головным мозгом не шутят. Пить за рулем тоже нежелательно. Оставалось надеяться, что в будущем он будет осторожнее, потому что такие проблемы все равно не проходят даром. И в следующий раз врач может не успеть спасти глупого мальчишку, который решил, что ему море по колено. Лидия видела таких постоянно. Врачи не осуждают, они делают свою работу, но видя всех этих отвязных подростков, доктор Мартин ощущала потребность читать нотации, пугать этих неразумных детей страшными случаями, устраивать целые лекции с наглядными примерами, к чему могут привести их глупости и идиотские поступки. Оторванные конечности, паралич, уродства и, наконец, страшная, мучительная смерть. Когда Даррен подходил к ней и шептал свое коронное «Давай заведем ребенка», Лидия всегда вспоминала больных, умирающих детей, а следом за ними ей, конечно же, приходили на ум эти безмозглые подростки. От мысли, что в такой ситуации может оказаться их ребенок, Лидии становилось дурно каждый раз. Она понимала, что накручивает себя, но ничего не могла с этим поделать – навязчивые картинки, воплощенные чужой глупостью и недальновидностью, не давали ей спокойно спать по ночам.
А этот малолетний наглец еще и нагло флиртовал!
Впрочем, к этому Лидия Мартин давным-давно привыкла. Она любила ни к чему не обязывающий флирт, ей нравилось чувствовать себя привлекательной, а внимание столь юного парнишки льстило вдвойне. Не то, чтобы она уже обрастала возрастными комплексами, вовсе нет, просто разница в возрасте была ощутимой и Лидия была достаточно уверена в себе, чтобы не отрицать это. Ей уже давно не восемнадцать, но она все еще чертовски хороша, как вам это нравится? Так ведь гораздо лучше, чем каждый год праздновать свой двадцать пятый день рождения и прятать паспорт под семью замками. Лидия умела гордиться собой, в том числе и своим возрастом, ведь он не только говорил о том, сколько лет она живет на этой планете, но и повествовал об ее феноменальных успехах на медицинском поприще. Она больше не была молодым специалистом, но в своем возрасте она достигла гораздо больших результатов, чем многие сверстники. Когда они только добивались почетного места среди нейрохирургов, Лидия Мартин уже давным-давно собаку съела на этом деле. И каждый божий день она подтверждала свой статус безукоризненно проведенными операциями.
Стоило ей закончить обход своих пациентов, переговорить со всеми, кого не видела целую неделю, дать свои компетентные рекомендации, как Стивен снова налетел на нее с вестями о внеплановой операции. На этот раз предстояло работать с инсультом и снова делать это очень быстро. Лидия, как не странно, по-своему наслаждалась этим. Она любила свою работу, ничуть не сомневалась, когда выбирала направление своей практики, и теперь день ото дня она убеждалась в том, что сделала правильный выбор. Работа с центральной нервной системой – это работа сложнее ювелирной, потому что от этой работы зависит жизнь. Нужно действовать медленно, кропотливо, уверенно, ибо любое сомнение может обратиться фатальными последствиями. В руках Лидии была не только жизнь пациента, но и его деятельность, способность мыслить и помнить, все его естество. Одно неправильное движение и пациент может никогда не выйти из комы. А может очнуться, но не вспомнить своих близких и оттолкнуть от себя ребенка, который покажется ему чужим. Музыкант может не суметь снова играть, потому что ему отказали руки, писатель может вдруг забыть родной язык, а певец – потерять голос. Лидия Мартин осознавала всю ответственность и важность своей работы, она всегда старалась сделать как можно больше для своих пациентов, а сама упивалась чувством собственной важности. Это был ее способ служить людям на благо.
Операция продлилась четыре часа, после которых Лидия вышла из операционной уставшей и даже бледной. Пациентка пережила операцию, но об успехе говорить было рано, ведь она все еще не отошла от наркоза. Работа с головным мозгом всегда непредсказуемая. Чтобы отвлечься от мыслей о пациентке, она отправилась в комнату ординаторов, там неспешно расчесала волосы, подправила макияж, позвонила Даррену и потребовала перекусить с ней в больничном кафетерии. Тот сказал, что как раз закончил осмотр одного из своих пациентов и совершенно свободен. Только на месте выяснилось, что к Хьюзу пришла его миловидная куколка и вот они сидели за столиком втроем – он, его бывшая жена и нынешняя подруга. Прям комедийное трио. На самом деле, Лидия относилась к Марго нормально, уже даже почти не ревновала к ней Даррена. Сложно отучиться от этого, когда вы не один год жили под одной крышей, спали в одной постели и даже работали бок о бок. Марго была симпатичной, доброжелательной и заботливой. Хьюз смотрел на нее как на чудо света, а она ласково смотрела в ответ. Они общались без слов, и это было совершенно омерзительно, но Лидия все равно была за них рада. Не доев свой салат, она сбежала проверять пациентку, а вечером она, как и обещала, заглянула к Анри.
На самом деле, с вечерним обходом могли справиться и интерны, которые были уже достаточно умелыми для того, чтобы не нуждаться в постоянном присмотре. В случае осложнений они всегда могли вызвать одного из ординаторов себе на помощь. Но Лидия предпочитала следить за своими пациентами самостоятельно, она редко пропускала обходы (не отправлялась на них только в случае занятости в операционной). Во-первых, общение с пациентами порождало доверие к ней как к специалисту. Во-вторых, так она могла быть совершенно точно уверена, что ничего не упустила. Возможно, это какое-то расстройство, но Лидия Мартин была помешана на контроле.
- Здравствуй, Анри, - улыбнулась она, входя в его палату. – Как ты себя чувствуешь?

[NIC]Lydia Martin[/NIC]
[AVA]http://i67.fastpic.ru/big/2015/0908/88/3017e89d56a2e4d4e3ae0e3dda421888.png[/AVA]

Он оказался чертовски обаятельным парнем, этот Анри. Ей такие никогда не нравились, они казались слишком хорошими и, прямо скажем, простоватыми. Лидия же всегда предпочитала взрослых мужчин, именно поэтому она даже во время учебы встречалась не с другим студентом, а со своим профессором. Замуж же вышла за хирурга, чье имя, как и ее собственное, уже разнеслось по медицинским кругам в контексте положительных рекомендаций и отзывов. Она ценила серьезность намерений, ответственность за поступки, статность, силу, мужественность. Все то, чего лишены такие миловидные подростки, как Анри, но было в этом парнишке что-то совершенно очаровательное. Наверное, поэтому Лидия задержалась у него, чтобы поговорить подольше. Он успокаивал ее своей манерой разговора (говорил на английском хорошо, но с картавым французским акцентом), этими красноречивыми взглядами и откровенными, слегка неуклюжими комплиментами. В другой день она бы, наверное, раздражалась его наивности, но в этот вечер в ней говорила усталость и вот так, после тяжелого рабочего дня, незамысловатая беседа, приправленная юношеской влюбленностью во взрослого доктора, казалась ей почти милой.
- Тогда найди другую причину видеть меня чаще, - сказала она ему на свою голову.
О, тогда она еще не знала, как буквально Анри воспримет ее мимолетный флирт. Можно сказать, недооценила его стремление. Они поговорили еще немного о каких-то мелочах, Дювер рассказал ей о своей родине, родителях и университете. Попытался узнать что-нибудь о ней, но Лидия, красноречиво глянув на элегантные часы на своем запястье, сообщила, что ей уже давно пора идти. Она попрощалась и снова дала ему обещание вернуться поутру.
Лидия любила свою работу, в госпитале она выработала стрессоустойчивость, поэтому стойко переносила любые сложности. Но дома, когда не было необходимости держать себя в ежовых рукавицах, она чувствовала себя слабой, одинокой и ужасно уставшей. Скинув сапоги на высоком каблуке в коридоре, она лениво потянулась. Зайдя в спальню, неспешно разделась и, обнаженной, отправилась в душ. Раньше они возвращались домой вместе с Дарреном, помогали друг другу раздеться, ласкались в душе и готовили ужин совместными усилиями. Теперь она все делала сама, не позволяя себе думать о том, как на деле одинока и, будем честны, несчастна. Работа – это хорошо, она наслаждалась этим, но помимо работы ей, как любому человеку, требовалось что-то еще. Намыливаясь нещадно, она чувствовала, как расслабляются мышцы и невольно вспоминала взгляды Анри. На нее всегда обращали внимание мужчины, они оглядывались на улице, привлеченные красотой и уверенностью в себе. Но уже давно никто не смотрел на нее так восхищенно, словно она не просто женщина, а чудо чудес. Почему-то Лидии казалось, что Анри видел не только ладную фигуру, которую она усиленно поддерживала, не только красивое лицо и пышные, рыжие волосы. Он, в отличие от других, хотел заглянуть глубже. Наверное, именно за это она зацепилась, проникшись к нему симпатией. Но думать о нем как о мужчине? Нет. Лидия не собиралась опускаться до этого. Она не из тех женщин, кто бросается в объятия кого попало просто от одиночества. Точка. Запретив себе думать о пациенте, Лидия вышла из кабины и встала перед зеркалом, рассматривая себя. Ей еще предстояло заняться своим телом, достать из шкафчика крема и масла, растереть ими кожу прежде, чем лечь в постель.
Наутро она, приведя себя в порядок, привычно отправилась на работу. Если домой она возвращалась со смутным грустным ощущением, то просыпалась всегда в предвкушении новых свершений. Суета больницы дарила ей удовлетворение. Знакомые лица, пусть не всегда симпатичные ей, создавали иллюзию жизни, в которой она не так, чтобы очень уж одинока и печально. Дома она была одна, зато на работе вокруг нее суетились люди: полные надежд родственники и пациенты, восхищенные интерны и просто соглядатаи, которым она была симпатична теми или иными качествами.
- Здравствуй, Эллен, - улыбнулась Лидия секретарю в фойе, окинув странным взглядом огромный букет цветов на стойке. – Для меня есть новые сообщения?
- Да, доктор Мартин, - кивнула та в ответ и указала рукой на букет в простой вазе. – Это вам. Доставили полчаса назад.
С сомнением осмотрев цветы еще раз, Лидия обняла вазу и кивнула, отправляясь в ординаторскую. Там, устроив подарок на подоконнике, она нашла на одном из цветков открытку, которая гласила, что Лидия – закрывающийся на ночь прекрасный цветок. Подпись: Анри Дювер. Невольно улыбнувшись, она коснулась пальцами лба и покачала головой. Похоже, юный француз взялся за нее со всей серьезностью.
Она не торопилась бежать к нему с благодарностями, напротив, скорее даже медлила. Накинув халат, она отправилась на обход и к Анри зашла одна в самую последнюю очередь. Открыла дверь и застала у него целую толпу друзей, они весело о чем-то разговаривали, смеялись, симпатичная девчонка лет семнадцати сидела рядом с Анри и не упускала случая прижаться к нему поближе. Наверное, она хотела сделать это якобы случайно и незаметно, но со стороны все было прекрасно видно.
- Доброе утро, - поздоровалась Лидия, выдав дежурную улыбку. – Прошу всех выйти за дверь.
Заметив, что ребята не слишком уж торопятся выходить, она добавила твердо и строго:
- Побыстрее.
Когда дверь закрылась, а в палате воцарилась тишина, Лидия посмотрела на улыбающегося Анри с тенью молчаливого неодобрения. Разумеется, ему не запрещалось принимать посетителей, но приструнить шумную компанию он мог бы. Или, возможно, ее немного задело то, как фривольно вела себя единственная девица компании? Лидия отрицательно качнула головой. Что за глупости?
- Спасибо за цветы, - сказала она ему мягко и взяла в руки карточку, чтобы посмотреть не появилось ли там чего-то нового за ночь. - Как я вижу, чувствуешь ты себя нормально.

[NIC]Lydia Martin[/NIC]
[AVA]http://i67.fastpic.ru/big/2015/0908/88/3017e89d56a2e4d4e3ae0e3dda421888.png[/AVA]

- Вот оно что, - кивнула она со своей серьезностью и, закрыв карточку, отложила ее обратно на полку. – Тогда тебе стоит больше отдыхать.
Маленький, наглый врун. Но такой обаятельный. Лидия покупалась на его очарование и сама себя за это ненавидела. Зачем ей это? Ведь если она станет удобрять почву, то на ней вырастет чувство, которое может обернуться настоящей мукой. Она может его травмировать, обидеть, расстроить. Даже повлиять на его отношение к другим женщинам, к тем, которые будут после. К тому же, докторам нельзя привязываться к пациентам – это старое, незыблемое правило, которому необходимо следовать. И все же ей хотелось отвечать на его флирт. Совсем немного, но скрашивать свой рабочий день этими милыми разговорчиками. Баловать свою самооценку его красноречивыми взглядами. Улыбаться ему. Оказывается, она слишком давно не делала это искренне…
- Мне понравились цветы, они очень красивые, - сказала она. – Но тебе не стоит больше тратиться на подарки.
Ей уже давным-давно не дарили цветов мужчины. Лидия с некоторых пор не ходила на свидания и не принимала чужих ухаживаний, она отдавала себя работе и отдыху, не находя времени на развлечения. Так она, во всяком случае, оправдывала сама себя перед зеркалом. На самом же деле она боялась снова ввязываться в отношения. Проведя не один год в браке, она привыкла к одному мужчине и любила его очень сильно, а теперь не чувствовала в себе сил ввязываться в новые связи. Это ведь нужно начать долгий путь сначала, очаровывать, знакомиться поближе, притираться и учиться сосуществовать в гармонии. Не каждый мужчина – подходящий, а это значило череду бестолковых свиданий, перебор вариантов в ожидании того самого чувства. Его не найти специально, Лидия знала это. И поэтому она не растрачивала себя за глупости. Найти секс для здоровья ей труда не составляло, а все остальное она выкорчевала из своей жизни.
- Мне кажется, что я имею право тратиться на что захочу, - упрямо возразил Анри с улыбкой.
Спорить Лидия не стала, лишь улыбнулась и бросила взгляд на дверь. У нее не было причин задерживаться рядом с пациентом, он чувствовал себя относительно нормально, даже если брать в учет его надуманные жалобы, а ей хорошо бы было заняться делами. Операций назначено не было, лишь несколько приемов, да и те через пару часов, но зато накопилось много бумажной работы, Лидии было необходимо проконтролировать ее выполнение. И позавтракать, ей хотелось позавтракать.
- Хочешь выпить со мной чаю? – предложила она, надеясь, что не пожалеет об этом решении тут же.
- С кексами? – заинтересовался Анри.
- Шоколадными, - кивнула согласно Лидия.
- Тогда я за, конечно, - заулыбался он в ответ.
Кивнув, она вышла из палаты. Почему бы и нет? Да, нельзя привязываться к пациентам, но все доктора знают, что это в большей степени относится к тяжелым пациентам, которые могут умереть в любую минуту. Да, она взрослая женщина, а он – мальчишка и нехорошо поощрять его неправильные чувства, но ему уже есть восемнадцать, и она всего лишь собирается угостить его кексами. Это не преступление. Лидия оправдывалась сама перед собой и оттого чувствовала себя глупо, но назад дороги не было, она ведь уже пообещала чай к кексами. И она хотела, черт возьми, посидеть с этим парнем, так почему нет? Лидия всегда получала то, что хотела. Плевать на правила и мораль.
- Она мне не понравилась, - услышала Лидия тонкий девичий голос. – Так и захотелось поставить ей подножку.
- Перестань, - осадил ее другой голос, вполне себе мужской. – Она нравится ему.
- А мне нет! – возразила девушка громче и даже, казалось, ножкой притопнула. – Ты должен с ним поговорить. Она слишком взрослая и совсем не пара ему, Майк.
- Сам разберется, - неохотно высказался Майк. – Что я ему скажу? Думаешь, он станет нас слушать?
- Скажи, что видел ее с мужчиной, - пожала плечами Кэт. – Со взрослым, красивым хирургом.
- У нас, медиков, есть лучший способ, чем этот, - сказала Лидия, рассекречивая себя и выходя из-за угла. – Когда нам кто-то не нравится, мы просто препарируем его.
Подростки уставились на нее с удивлением, а она, откинув рыжие волосы за спину, отправилась в кафетерий. В очереди столкнулась с парочкой своих интернов, окинула их неодобрительным взглядом и поинтересовалась, как продвигается работа над отчетностью. Те замялись, но поспешили уверить ее, что все будет в лучшем виде и точно в срок. Они ненавидели ее, Лидия знала это прекрасно. Какому начинающему врачу захочется сидеть с бумажками, когда вокруг происходит так много интересного, обещающего бесценный опыт? Но один из этих ребят провинился на операции у Хьюза, за что и был сослан возиться с бумагами, а второй подвел Лидию лично и она, как и бывший муж, такого не прощала.
Она вернулась в палату скоро. Друзья Анри уже ушли, а она собиралась порадовать его зеленым чаем, шоколадными кексами и своей компанией. Сомнения ее покинули, взамен им появилось приятное ощущение, какое испытываешь находясь рядом со своим другом.
- Приятного аппетита, - улыбнулась она, устроив поднос на коленях Анри.

[NIC]Lydia Martin[/NIC]
[AVA]http://i67.fastpic.ru/big/2015/0908/88/3017e89d56a2e4d4e3ae0e3dda421888.png[/AVA]

В начале недели ей привезли маленького ребенка с мозговой грыжей. Интерны были взволнованы, они еще никогда не видели таких операций. Лидия же имела в этом опыт, однако сомневалась, что пациент готов.
- Мы ждем с самого его рождения, - щебетала мать, смотря на доктора Мартин огромными слезливыми глазами. – Другой врач сказал нам, что операцию можно делать в возрасте уже двух лет. Ему два года и один месяц.
- Все зависит от индивидуальных показателей, - пояснила Лидия, внимательно осматривая мальчишку. – Я направлю вас на обследования.
- А операция? – дотошно переспросила женщина, теребя в руках шелковый платок цвета припыленной розы. – Вы согласны сделать ее?
- Я не скажу об этом, пока мы не получим результаты, - отозвалась она, снимая перчатки и выкидывая их в мусорное ведро.
Каждый раз, когда дело касалось детей, Лидия всерьез волновалась. Маленькие, слабые и словно бы недоразвитые, они всегда казались ей слишком хрупкими для такого грубого вмешательства. Она знала, что нужно делать, и смогла бы рассказать все о таких операциях, даже если бы ее разбудили посреди ночи, но дети – существа непредсказуемые, в их организмах все всегда иначе устроено. А еще за них доктор Мартин чувствовала большую ответственность, хоть никогда и не говорила об этом вслух. Это неправильная точка зрения для врача. Предосудительная. Доктор обязан оценивать непредвзято и смотреть на всех пациентов одинаково. Но ведь взрослый человек, ложась на операционный стол, полностью осознает все риски и дает на это свое согласие, а малыш ровным счетом не понимает ничего.
Новые пациенты планомерно проходили все назначенные обследования, и показатели были в норме. У Лидии не нашлось ни одной причины, чтобы еще дальше откладывать операцию, поэтому она, скрипя сердцем, назначила ее. Предпочла бы подождать еще хотя бы пару месяцев, дать этому двулетнему карапузу время немного окрепнуть, но родители настаивали, и перечить им она не могла.
Она провела в операционной четыре тяжелых часа. С самого утра в ее душе поселилось иррациональное ощущение опасности. Тяжелым предчувствием оно терзало ее снова и снова, мешая собраться и сосредоточиться. Она не находила себе места, нервно ерошила волосы и не узнавала саму себя в зеркале. Что с ней происходит? Известный нейрохирург, один из лучших специалистов, на счету которой так много сложнейших операций робеет перед какой-то мозговой грыжей? В какой-то момент ей стало самой от себя противно, но с работой она справилось. Ожидая чего-то плохого, она была готова встретить осложнения, даже пригласила свободного Хьюза себе ассистировать. Он хороший специалист и рядом с ним ей всегда было упоительно спокойно. Удивительно, но операция прошла абсолютно успешно. Малыш не только пережил ее, но и имел все шансы на успешное выздоровление. Лидия была рада успеху, но на смену ее тревогам пришла убийственная усталость.
Мартин собиралась добраться до дома, укутаться в свой махровый халат и выпить чего-нибудь покрепче. Возможно даже не один бокал. Ей хотелось блаженного шума в ушах и отсутствия четкости в окружающих предметах. Лидия устала, и она меньше всего хотела видеть в этот вечер Анри, этого влюбленного светлого юношу, что смотрел на нее как на богиню и стремился одаривать цветами и прочими милыми мелочами. Он забегал в больницу просто так, чтобы увидеть ее, а еще приходил на плановые осмотры, не упуская возможности перекинуться с ней хотя бы парой фраз. Когда у них не получалось встретиться, Анри оставлял ей милые записки и букеты цветов. Лидии было приятно его внимание, и она пару-тройку раз даже отвечала на его юношеский флирт, но все это было разовым, и она совсем не хотела, чтобы его ухаживания приобрели серьезный оттенок. Но так случилось, и этот вопрос тоже нуждался в решении. И ей хотелось решить, чтобы избавить себя от очередной неурядицы, она даже открыла рот, чтобы сделать это, однако поняла, что в этот вечер противостоять этому мальчишке бесполезно. Тогда Лидия хотела попрощаться с ним и уйти домой, не отклоняясь от плана, вот только что-то щелкнуло в голове, и она согласилась на совершенно сумасбродную идею.
Забравшись на заднее сидение велосипеда, узкое и неудобное, Лидия поджала ноги и обняла покрепче цветы так, чтобы не мешать Анри, а другой рукой она обняла его за пояс, чтобы держаться. Прижалась щекой к его спине и закрыла глаза, покорно называя адрес. Это было слишком, соглашаться на поездку на велосипеде. Это был очередной шаг к серьезности намерений Анри, что в будущем могут обратиться в реальную проблему. Но Лидии хотелось глотнуть свежего воздуха, а рядом с ним, вот так близко, она чувствовала себя почти хорошо и даже не хотела думать, почему так происходит.
- Ты не отстанешь от меня, да? – спросила она, когда они приехали – Анри остановился прямо напротив парадного входа.
- Не отстану, - честно отозвался Дювер и заулыбался спокойной, уверенной улыбкой.
Лидия склонила голову, рассматривая его. Высокий, красивый, чертовски обаятельный, он явно был мечтой каждой второй девчонки. Он бы нашел себе девушку в считанные секунды, если бы захотел, и был бы любим, обласкан, вполне себе счастлив. Но он настырно добивался ее внимания. И Лидия понимала, как это глупо, связываться с малолеткой. Она понимала это, когда притягивалась к его губам за легким, на пробу, поцелуем. Четко осознавала, что ходит по краю и поступает так, как нельзя поступать. Но ничего не могла поделать со своим сумасбродным желанием, словно уже была пьяна.
- Хочешь зайти на чай? – шепнула она в его губы.
[NIC]Lydia[/NIC]

Лидия Мартин была взрослой, опытной и самодостаточной женщиной, поэтому она уже знала, что никакое алкогольное опьянение не помогает так запросто избавиться от усталости, как секс. Секс – это в принципе универсальное средство от всего. Головная боль, кризис личности, отсутствие вдохновения, усталость, тяжесть, душевные метания – все лечится естественным способом, главное найти достойного лекаря. Калечит скорее отсутствие секса. Впрочем, побочный эффект, конечно, тоже имеется – порой чувствуешь себя так, словно разбазариваешь ценное на пустяки, но стоит переосмыслить свой взгляд на случайные связи и все готово. Секс, по скромному мнению Лидии, должен восприниматься как спорт, и нет ничего плохого в том, чтобы практиковать его с целью оздоровиться, успокоиться и преисполниться уверенности в себе. А те, кто считает это неправильным, пусть удавятся в попытках самоудовлетвориться.
Вот только секс с влюбленным юнцом мог обернуться чувством вины и приступом ненависти к себе, ведь это все равно что попытка самоутвердиться. Но дороги назад уже не было. Лидия не привыкла балансировать на грани, ей нравилось твердо стоять на ногах, но с прямой дороги она уже сбилась, заплутала на запретных территориях, с каждым шагом все больше рисковала напороться на мину, а как выбраться из этого дремучего леса непредсказуемых опасностей знать не знала. Оставалось только идти дальше и плясать от того, что имела. Импровизировать у нее никогда не получалось достойно, зато вот рисковать Лидия Мартин умела и делала это со вкусом.
Приятно было чувствовать на себе его руки. Анри был юным, она знала это не только умом, но и чувствовала каждой клеточкой тела, когда прижималась к нему ближе и подставляла шею умелым, горячечным поцелуям. В нем кипела энергия, которую мужчины теряют с возрастом. За время ожидания этого мига он переполнился жадностью, но не спешил ее выплескивать, подходя к делу почти сосредоточенно. Лидии нравился такой подход. Ей было хорошо чувствовать себя легкой пушинкой в его сильных руках, приятно было оказаться перед ним обнаженной. Ничуть не стесняясь своего тела, она любовалась им, отмечая про себя, что он уже давно лишился подростковой угловатости, несмотря на внешнюю миловидность. И уверен он в себе как мужчина, и силен точно как он. Признавая в нем достойного (а с недостойным она бы в постель не легла), Лидия отказалась от своих мыслей и шагнула навстречу чистому, незамутненному здравым смыслом, удовольствию…

Они очнулись только после полуночи. Вынырнув из блаженного забытья, Лидия глянула на часы и лениво потянулась с грацией сытой кошки. Анри лежал рядом и довольно улыбался, рассматривая ее беззастенчиво и ласково. Эти взгляды сводили с ума по двум причинам: во-первых, теперь от него точно не выйдет отвязаться. Во-вторых, она уже не очень-то хотела пытаться, хотя понимала всю неправильность сложившейся ситуации.
- Тебя родители не потеряют? – спросила он, кивнув на часы. – Может быть, мне стоит позвонить и отпросить тебя?
Шпилька, но беззлобная – Лидия улыбалась, подбираясь поближе к своему новоявленному юному любовнику. Сложив руки на его груди, она уткнулась в них подбородком, принявшись разглядывать его красивое лицо. Казалось, замечание о возрасте ничуть его не тронуло и не задело.
- Не потеряют, - просто отозвался он.
Между ними, страшно подумать, шестнадцать лет разницы. Лидия никогда не комплексовала из-за самой себя, скорее даже напротив – ее самоуверенности могла бы позавидовать женщина любого возраста. Но восемнадцатилетний парень – это ответственность, а нести ответственность за других людей ей обычно не нравилось. Отчасти именно поэтому Лидия не хотела детей, а до этого она по этой же причине отказывалась от серьезных отношений, предпочитая мимолетные и обоюдно приятные связи с мужчинами. Ей нравилось работать, это все, что ее тогда захватывало, и никакие другие люди не были этой женщине интересны. Однажды Лидия даже сказала Даррену, что не имеет такого большого сердца, как у него, поэтому не сможет любить его так же крепко и, возможно, сделает его несчастным. Он не испугался, стоит отдать ему должное, но в итоге у них все равно не вышло сохранить свои отношения надолго. И это со зрелым человеком, состоявшимся в жизни, так что вообще можно говорить об Анри, который наверняка не удовлетворится «спортивными упражнениями» в удобное для Лидии время. Или этого будет достаточно? Она, признаться, не знала наверняка, какие этот парень преследует цели и чего собирается добиться от нее своим навязчивым вниманием?
- Так чего ты хочешь? – спросила она, решив, что ответ на прямой вопрос лучше любых догадок. – Я на шестнадцать лет тебя старше, ты – прекрасен и вокруг тебя наверняка крутятся все красавицы университета, а ты… здесь лежишь.

[NIC]Lydia[/NIC]

«Просто нравишься». Лидия едва сдержалась, чтобы не фыркнуть от возмущения. Может быть, его внимание и грозило проблемами, может, лучше бы было ему остаться к ней безразличным, но такое объяснение чувств ей не пришлось по нраву. Она не могла «просто нравиться» потому, что она как раз таки умна, красива, успешна, уверена в себе, полностью самодостаточна и хороша практически во всем, включая постель. Да-да, самооценки ей тоже не занимать. Таким женщинам обещают весь мир к ногам и роскошь во всем своем многообразии, но что-то все же заставило Лидию молчать и слушать. Она уже получала самые красивые на свете букеты, ей дарили невероятно дорогие подарки и возили в путешествия, где всячески ублажали. Лидия могла позволить себе многое, еще больше она могла получить, если бы только захотела этого. Но ни один из этих мужчин, обещавших достать звезды с неба, не достучался до ее сердца. Она смотрела на них и видела красоту, силу, достаток – все, что в теории необходимо для отличного союза, но не могла относиться к серьезным отношениям как к расчету. Какой в этом смысл? А Анри не замахивался на целый мир и звезды космоса, не говорил он и того, что хочет получить от нее. Как всякий искренне влюбленный человек, он хотел отдавать и как можно больше, лишь бы ей было хорошо. И, пожалуй, поцелуй после работы привлекал ее больше, чем ужин в каком-нибудь неприлично богатом заведении…
- Первый, - таки шепнула Лидия, доставив Анри особое удовольствие.
Ей говорили много ласковых слов, и самый достойный из всех ее мужчин тоже говорил их – тихо, громко, по-всякому. Но и то были иные слова, они вызывали иные эмоции. Никогда ничего не повторяется в жизни дважды, тем более такие связи. Это Лидия знала наверняка.
- Надо в душ, - заметила она, бросив взгляд на часы. – И спать.
Сев на кровати спиной к своему любовнику, Лидия размяла пальцами затекшую шею и потянулась, вытягивая над головой руки. Она хотела накинуть на себя халат и даже протянула к нему руку, но вместо этого повернулась к Анри и кивнула ему в сторону ванной комнаты.
- Будем экономить воду, - шепнула она в его губы прежде, чем задвинуть дверцу душевой кабины.
С экономией, надо сказать, ничего не вышло, потому что они задержались там надолго…

Утром Анри рванул в университет на своем велосипеде, а Лидия предпочла взять такси, чтобы добраться до работы. Они практически не спали всю ночь, но она чувствовала себя поразительно хорошо отдохнувшей и предпочитала не задумываться, почему.
- Хорошо выглядишь, - улыбнулся Рикард, пластический хирург, приехавший к ним из ЛА ради сложных операций по пересадке кожи.
- Спасибо, - кивнула Лидия, надеясь, что доктор-прилипала не привяжется к ней.
Рикард – самовлюбленный, пусть и дико привлекательный, индюк. Он хороший профессионал и не особенно приятный в общении человек. Стоит ему увидеть женщину на горизонте, как Рик тут же расправляет своей павлиний хвост и принимается исполнять ритуальный танец соблазнения. На Лидии это не работало, что мотивировало этого самца продолжать свои дикие ухаживания.
- Хорошо выспалась? Или, может быть, успела на сеанс в СПА? – он сравнялся с ней, несмотря на быстрый шаг. – Как насчет кофе прямо сейчас? Я куплю тебе сладенького и ты станешь еще горячей.
- Отвали, Рик, - фыркнула Лидия.
- Ну ладно, открой мне свой секрет, и я отстану, клянусь, - он сложил ладони в молебном жесте. – Почему ты так хороша и так холодна ко мне?
Окинув его взглядом, Мартин широко усмехнулась и притянулась к его уху, чтобы шепнуть смелое:
- Я всю ночь занималась сексом, поэтому я так хороша и совсем в тебе не заинтересована.
Не дав ему ответить, она нырнула в палату, официально начав обход своих пациентов. Весь рабочий день Лидия ловила себя на запретных мыслях, а под вечер все стало только хуже, потому что Анри прислал смс.
- Тебе что, четырнадцать? – поругала она себя.
Совершенно, впрочем, безуспешно.

От кого: Анри
Подождать тебя с работы?

Кому: Анри
Сегодня не стоит, я буду занята допоздна.

Лидия ненавидела делать то, что ей не хотелось, но она, как взрослая девочка, понимала необходимость таких поступков. Жизнь не может только радовать, события не бывают блаженно предсказуемыми, а слабые вынуждены пресмыкаться перед более сильными. Как раз последнее ей предстояло делать этим вечером и, к сожалению, она была представителем слабой стороны. Больнице не хватало финансирования на новое оборудование, а Лидия, как и другие специалисты, в нем нуждалась.
- Ты умная, красивая и нравишься ему, - уговаривал ее главный врач встретиться с одним из спонсоров.
И пришлось согласиться. Казалось бы, подумаешь, согласиться на встречу в ресторане с мужчиной и получать все, что захочется. Не собой ведь торговать. Но Лидии все равно не нравился такой поворот событий. Ей придется кокетничать с ним и заговаривать зубы, тянуть резину, если он захочет продолжения общения, пока не станет ясно, сделает он свой вклад или нет. Лебезить перед кем-то – это не в ее стиле, не в характере. Это ниже достоинства. Но она знала по именам семерых пациентов, которые умрут, если им вовремя не оказать помощь. И Лидия решилась.
- Здравствуйте, доктор Мартин, - заулыбался Джордан Уайт, подставляя ей руку. – Вы не против, если мы прогуляемся немного перед рестораном? Погода – дивная, я бы хотел ей насладиться.
- С удовольствием, - шепнула она, хлопнув подкрашенными ресницами – взяв мужчину под руку, она медленно зашагала с ним вверх по улице.
[NIC]Lydia[/NIC]

Джордан Уайт – представительный мужчина сорока пяти лет. Его виски уже тронула седина, но выглядел он по-настоящему хорошо. Красивый, подтянутый, уверенный в себе и неприлично богатый. А еще галантный и до тошноты приторный в своей любезности.  Очень завидный жених. Лидия старалась выглядеть очарованной и польщенной его вниманием, но не могла гарантировать, что получалось достойно. Все-таки она привыкла контролировать ситуацию и дистанцию, ей нравилось быть той, под кого подстраиваются, а плясать под чужую дудку – это дело не для Лидии Мартин. Но порой жизнь выкручивает руки и нервы.
- Это мой старший сын, - с улыбкой рассказывал Джордан, достав из бумажника целую стопку детских фотографий в миниатюре. – Его зовут Колин, он капитан команды по лакроссу. Его наверняка ждет спортивная стипендия в университете. А это моя дочь Меган, правда, она красавица? Ей двадцать четыре года, она мечтает стать известным модельером. Постоянно рисует всякие эскизы одежды, эх. О, а это мой младший сын Энтони, он большой умник. Лучший во всей школе, постоянно берет первые места на олимпиадах. Планирует поступать в Гарвард. Дети – удивительные создания.
- Безусловно, - кивнула Лидия, не забыв растянуть пухлые губы в умильной улыбке, и пригубила вино – честно говоря, чтоб выдерживать все это, требовалось что-то покрепче. – У вас очаровательные дети, Джордан. Должно быть, вы гордитесь ими.
- Каждую минуту. Знаете, они – это лучшее, что я сделал в своей жизни.
Не так уж много ты и сделал, подумала Лидия, но, разумеется, промолчала. Лишь заулыбалась шире. Наверное, это трогательно, когда мужчины так относятся к своим детям и это верный знак – с таким можно строить свою семью; если он и не будет любить тебя всю жизнь, то ваши отпрыски точно не останутся без отцовского внимания. Но Лидию эти папочки всегда заставляли нервничать. Вероятно, потому что в роли матери она себе никогда не видела, и из-за этого развалился ее брак, который во всех смыслах, кроме этого, был счастливым.
Она еще долго слушала Джордана. Казалось, ему собеседник в принципе не нужен, достаточно слушателя. Покачивая ногой, закинутой на другую, Лидия попивала вино, поглядывала по сторонам, тепло улыбалась и поддерживала беседу ровно настолько, сколько требовалось, чтобы Уайт снова завелся. За время ужина он успел рассказать историю своей жизни, показать фотографии своей детей, поругать политиков, вспомнить былые времена и снова поругать политиков, после чего он спросил:
- Насколько сильно вы нуждаетесь в покупке своего аппарата?
Лидия посмотрела на него и сжала пальцами подол собственного платья, чтобы сдержаться от дерзости. Вместо этого в очередной раз выдавила улыбку, но ответила максимально серьезно:
- Очень сильно, Джордан.
Он смотрел на нее долго и внимательно, а Лидия впервые за вечер не отвела взгляда якобы смущенно. После этого Уайт медленно кивнул, достал из внутреннего кармана пиджака чековую книжку и маленькую черную ручку. Чек оказался в руках Лидии, та почувствовала облегчение, поэтому, когда Джордан предложил заказать десерт, она махнула на все рукой и согласилась. Почему бы и нет?
Главный врач был доволен. Все хвалил ее и приговаривал, дескать, вот видишь, как хорошо вышло. Лидия сворачивала эти разговоры максимально быстро, предпочитая на работе заниматься работой, а не обсуждать свои вечерние посиделки с денежным мешком. Хорошо, что Джордан был из тех, кто любит ощущать внимание приятных ему людей. Ему было достаточно чувствовать себя владельцем ситуации, практически всемогущим человеком; если захочет – даст денег, а если нет, то простите, пожалуйста. Такое Лидия могла вынести. А вот если бы чек нужно было отработать телом, то тут уж пусть лучше люди мрут. Так безвкусно втаптывать в грязь свое самолюбие она бы ни за что не стала. Ужин – скромная цена, это точно.
Следующий день привычно прошел в работе, а вечером она, как и всегда, отправилась домой. Порой взрослые люди застревают в рутине, вся жизнь тогда состоит из повторяющихся ритуалов. Лидия хотела встряхнуться, но не находила в себе сил. А еще она скучала по Анри и ненавидела себя за это. Хваталась за телефон, чтобы написать ему, но потом остужала себя и призывала к здравому смыслу. Незачем плодить проблемы. Если он исчез, то тем лучше, не придется разбираться с влюбленным восемнадцатилеткой. Но так хотелось снова очутиться в его объятиях…
Поэтому она почти обрадовалась, когда он появился на ее пороге ближе к девяти часам вечера. Лидия как раз успела поужинать и собиралась пить чай. Анри был напряжен и, казалось, расстроен. Он прошел в кухню, сел за стол и смотрел в свою кружку, но не пил из нее.
- Ты не сказала мне, что у тебя кто-то есть.
Лидия ушам своим не поверила. Серьезно? Он собирается закатить ей сцену ревности? Мысли отозвались неприятным ощущением где-то в животе.
- Потому что у меня никого нет? – поинтересовалась она.
Хотя не хотела оправдываться. Более того, она имела полное право вообще не поддерживать этот разговор!
- Ты ужинала с ним вчера, - спокойно возразил Анри.
Лидия сразу догадалась, где собака зарыта. Разумеется, он видел их с Джорданом, поэтому и молчал все это время.
- Мне закатывает сцену подросток, - недовольно фыркнула Лидия в ответ, потерев висок пальцами.
[NIC]Lydia[/NIC]