Джо Грант любил, когда все в его жизни шло хорошо. Когда все идет хорошо, создаются благоприятные условия для работы и творчества, а в этом заключался смысл его жизни. В голове у него перестали роиться мысли о решении серьезных проблем с Нилом, душу его не терзали сомнения о правильности или неправильности собственных поступков, потому Джо мог целиком и полностью отдаться своей работе. Минул уже месяц с тех пор, как Марсель Коти присоединился к его группе полноценным участником, он успешно прошел «крещение», изучив старый материал, проработав новый, удачно выступив перед жадной до информации прессой. Несколько конференций прошли очень гладко, ровно, как и два выступления на радио, где они выступили с акустикой. Джо был доволен. В его группе в кои-то веки закончились проблемы, и он снова мог быть уверен в ней на все сто процентов. Ему, надо сказать, уже давно не хватало этой уверенности и если дела в Марди Бум не ладились, то и жизнь Гранта не ладилась, ведь музыка была его жизнью, и ему нравилось делать музыку в определенном коллективе, с правильными людьми, в устоявшемся с годами порядке. Потерять что-то не боятся только дураки, а Джо не был дураком, он боялся и переживал всякий раз, когда ситуация выходила из-под контроля.
Но все шло хорошо. Работа над альбомом, наконец, возобновилась, а вместе с тем снова начались переговоры о приближающемся туре, который ориентировочно назначили на послерождественские времена. По наметкам выходило, что альбом выйдет осенью, а мелкие презентации по ближайшим городам закончатся в декабре. На праздники, разумеется, каждый хотел вернуться домой, поэтому новый тур решено было начать уже в новом году. Джо нравился план, и он искренне надеялся, что все будет складываться хорошо и дальше, потому что решать проблемы ему уже порядком поднадоело. Он хотел отправиться в мировой тур, откинуть лишние мысли и поддаться новым впечатлениям. Для него попросту не существовало занятия лучше.
В тот день была назначена репетиция перед большим концертом в Нью-Йорке. Обычно Марди Бум не выходили на большую сцену во время работы над новым альбомом, ограничиваясь светскими мероприятиями и выступлениями на разнообразных шоу, но новый басист вызывал интерес у публики и его нужно было показать во всей красе. Этакая презентация нового участника группы перед презентациями нового альбома, почему бы и нет? О Марселе уже говорили, к нему уже проявляли интерес. Как только информация оказалась в свободном доступе, на него началась настоящая охота – каждый верный фанат считал своим долгом нарыть в сети все, что хоть сколько-нибудь связано с новым участником Марди Бум. Наблюдать за этим всполохом интереса Джо нравилось, хотя и о старом басисте люди не забывали, его неожиданный уход для многих оказалось шоком и Гранту пришлось поговорить об этом с прессой. Сообщив, что Нил ушел из группы по собственному желанию, он отказался рассказывать о причинах и комментировать его местонахождение, которое благодаря вездесущим папарацци уже многим было известно.
Дожидаясь Марселя, ребята лениво обсуждали фронт работы, просматривая уже составленный и одобренный сетлист. Фанатов ждал концерт из двадцати песен, четыре из которых были из нового альбома, одна из них шла на бис вместе с вечными треками первого альбома, который в свое время произвел фурор и подарил Марди Бум настоящую популярность. Когда же Марсель появился, с гитарой наперевес и блокнотом в черном переплете, все отвлеклись на приветствия и банальные разговоры о том, как у кого дела и что нового происходит в жизни. Надо сказать, что Коти не только быстро освоился с музыкальной стороной новой работы, но и легко влился в коллектив. Он словно бы знал подход к каждому человеку, с которым ему приходилось сталкиваться, потому и Мэтт, и Джейми принимали его с энтузиазмом, как старого доброго друга. От него был без ума и Брайан, который сразу же наградил его всевозможными своими контактами, пообещав любую помощь и поддержку. Сам Джо относился к новенькому с удивительной симпатией. Конечно, они провели вместе много времени, бесконечно репетируя и прорабатывая материал, но симпатия родилась не только благодаря плодотворной работе. Этого было достаточно для взаимного уважения, но Марсель вклинивался куда-то глубже, за пределы рабочих отношений и Джо немного дивился тому теплому отношению, которое проявлял по отношению к новенькому. С ним было приятно проводить время, интересно разговаривать, он был приятным на ощупь. Гранту нравилось обнимать его при встрече, устраиваться рукой на его плечах и подбадривать перед выходами в свет, поправляя ворот его рубашки или волосы. Как человек, проверяющий свое отношение ко всему через прикосновения, Джо мог с уверенностью сказать, что Марсель ему нравился по всем параметрам. Иногда он испытывал настойчивое желание потрепаться с ним по телефону или позвать выпить вечерком. Он даже скучал по нему в выходные, хотя никогда не делился этим всерьез, только шутливо сообщал в день встречи, заключая нового друга в крепкие, братские объятия.
- Что это у тебя за блокнот, Коти? – спросил Джо, разглядывая увесистый кожаный блокнот. – Ты уже настолько зазнался, чтобы начать писать мемуары? «Марсель Коти и его путь к успеху!»

[NIC]Joe[/NIC]

Ага. Песни.
Взяв блокнот Коти, Джо покрутил его в руках и отложил на подлокотник. Марди Бум существовали уже давно, и практически все это время им удавалось удерживать собственную популярность на должном уровне, достаточном, чтобы не сгинуть в потоке других групп, с каждым днем появляющихся снова и снова. У них получалось это только путем долгой, тяжелой и кропотливой работы. Приходилось забывать о собственных удовольствиях, ребята были вынуждены надолго оставлять свои семьи, чтобы рвануть в очередной тур. Ничто не поддерживает статус группы так, как живые концерты по всему миру. Чем больше настоящего контакта с публикой, тем больше вероятность того, что они не будут забыты. И на протяжении всего этого времени, Джо Грант всегда сам писал песни. Никто из группы не оспаривал этого, никогда еще ни один из музыкантов не предлагал ему свои творения, потому что они всегда были сосредоточены на музыке. Все предложения со стороны же, от «первоклассных» авторов, пишущих для поп-исполнителей, Джо с достоинством отвергал, потому что считал это недостойным своего внимания. Его песни были живыми и настоящими, полностью искренними, пусть даже с надуманными сюжетами – Джо вкладывал в них душу и считал, что никакой другой поэт-песенник, не сможет в полной мере отдать себя каждому своему творению, а сам Грант никогда не сможет почувствовать чужие песни по-настоящему своими.
Теперь же в его распоряжение попал блокнот с песнями Марселя Коти, которые тот был готов отдать Марди Бум. Джо не считал его одним из тех никчемных писателей, но и не был уверен, что найдет в его текстах что-то поистине родное. В качестве он не сомневался, но одно дело похвалить что-то чужое, а совсем другое – почувствовать в чужом что-то свое. Обидеть стремление Коти покрепче обосноваться в группе и оскорбить его желание поделиться самым сокровенным Джо не хотелось, да и знакомиться с его творчеством в такой обстановке тоже, потому он убрал блокнот до более удобного момента. Он планировал уделить ему внимание позже, когда будет готов окунуться в чужое восприятие мира. А пока их ждала работа.
- Я прочитаю позже. – Пообещал он, обняв Коти за плечи. – Спасибо за доверие.
Он благодарил совершенно искренне, потому что знал, что, вне зависимости от своего решения, Марсель не выдал ему на руки наштампованные песни. В каждой из них он наверняка собрал свою жизнь по кусочкам, вложил в слова уникальный смысл и тем самым подарил своим песням что-то особенное. Джо даже хотелось, чтобы эти песни пришлись ему по душе. Несмотря на то, что до этого момента он был единственным автором песен своей группы, Грант в принципе никогда не был против разнообразить репертуар.
Репетиция прошла успешно. Джо был совершенно доволен слаженной работой своего коллектива, и уверился, что они с легкостью и успехом отыграют предстоящий концерт, которого уже все ждали с нетерпением. Когда все засобирались по домам, Грант обнял Коти со спины за плечи одной рукой и сказал:
- Придется снова пригласить тебя к себе. – Повертев перед носом Марселя его же блокнотом, Джо улыбнулся. – Поехали, почитаем. А, может, даже поиграем.
Коти улыбнулся, соглашаясь.
По дороге домой, они обсуждали всякие мелочи, связанные с предстоящей работой. Грант щедро делился своими мыслями и планами, Марсель внимательно слушал и кивал. Ему еще многое следовало выучить и узнать о Марди Бум, попробовать жить в группе на практике, вне комфортных условий студии или квартиры Джо. Пройти через испытания, преодолеть этакое крещение огнем, но Грант отчего-то в нем не сомневался. Может, группа Коти и не была настолько же популярной, может, он и сам еще не чувствовал такую жизнь на собственной шкуре, но он был полон желания это исправить, в нем кипели амбиции вкупе с желанием доказать всему миру, что он – достоин. А это уже половина дела. Марсель был готов для великих свершений и достаточно для этого профессионален, а, значит, бояться нечего. Тем более, что Марди Бум всегда будут у него на подхвате, помогут, поправят и подскажут.
Рич встретил их в дверях вежливой улыбкой и сразу пригласил к столу. После вкусного мясного обеда, Коти с Джо вооружились двумя бутылками пива и устроились в просторной гостиной на диване. Блокнот, который все это время был при Джо, оказался аккурат между ними.
- Уверен, что хочешь показать мне их? – спросил Джо, вальяжно устраиваясь и закидывая ногу на ногу.
- Да, я думаю, ты именно тот человек, кому бы я действительно хотел их показать. – Серьезно ответил Коти.
Задумчиво кивнув, Грант отставил свою бутылку и взялся за блокнот. Возможно, читателю покажется, что он слишком серьезно отнесся к такой вещи, как какие-то песни, но простому человеку не понять, что значат для толкового музыканта тексты песен. Они как сама жизнь, великое сотворение рук и умов человеческих, истинно сокровенные и индивидуальные. В руках Джо оказался не просто блокнот с какими-то там песнями, нет. В его руках была интимная вещь, концентрация чужой жизни, чувств и мыслей. И к этому стоило отнестись с должным уважением.
Джо читал неторопливо, вникая в смысл каждой прочитанной строчки. Марсель не разочаровал его, тексты действительно были хороши и нуждались во внимательном, кропотливом прочтении. Так сразу и не сориентируешься.
- Мне нравятся слова и настроение этой песни. – Задумчиво сказал Джо, постучав пальцем по одной из страниц блокнота.

I'm not sure if I should show you what I've found
Has it gone for good?
Or is it coming back around?
Isn't it hard to make up your mind?
When you're losing and your fuse is fireside...

[NIC]Joe[/NIC]

Слушая Коти, его представления о правильном звучании этой песни, Джо уже мысленно творил. Именно из-за своей способности мгновенно обращать в музыку любые мысли и чувства он когда-то решил, что хочет быть музыкантом. Не только решил, логически поразмышляв, а по-настоящему почувствовал и ощутил в себе силы, талант, способности к этому делу. Теперь подтверждал собственные догадки. Коти говорил, что эта песня не должна превратиться в типичную балладу или трогательный романс, напротив, она станет лучше, если написать динамичный мотив – этим ведь славятся Марди Бум. Коти напел ему, Джо взялся за гитару, но не для игры, а постучать. Устроив инструмент на коленях струнами вниз, он попытался передать мотив, который услышал в голове, соотнести его с тем, что было произнесено Коти. Тот удовлетворенно кивнул, соглашаясь, что Джо правильно его понял. Тонкости еще не так важны, они доработают все позже, когда доберутся до студии. Пока они лишь расслабляются в гостиной, пробуют, а не работают – незачем заморачиваться, главное поймать волну.
- Хорошо, я понял, - медленно кивнул Джо, сделал пару глотков из своей бутылки и взялся за гитару, как оно положено. – Тогда гитарную партию можно попробовать наложить вот так.
Начав перебирать струны ловкими пальцами, Грант закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на том что слышит внутри своей головы и что воспроизводит своими руками. Ему нужно было точное совпадение, а потому он сбивался, начинал сначала, путался пальцами в струнах, ища именно тот такт, то звучание. Подстраивая гитару, он молчал и Коти наверняка уже привык к его манере работы. Джо, работая, не болтает. Всегда боится сбиться, потерять мысли, перестать слышать, а это непростительно для музыканта, ведь чаще всего та первая мелодия и те первые слова получаются лучше, чем все последующие, ведь они – сама идея. Начало того, что родится позже. Стоит потерять и вот уже выкидыш, вот уже неудача, даже если следующая мысль будет не менее удачной. Джо не любил терять, потому отдавался музыке сполна, целиком и полностью. Он напишет то, что слышит сейчас, покажет Марселю воплощенное свое видение этой песни, остальное они доработают. Тот в ответ кивал и качал головой, молча направляя мысль Джо в правильное, одобренное им русло.
- А если так? – спросил он, в очередной раз, начиная сначала, на этот раз играя ладно и долго один и тот же мотив, одобрительно кивая. – Нравится?
Вскоре основной мотив был рожден, такт определен, пиво выпито, а обсуждение соло начато. Коти сказал, что у него есть мысли, Джо вручил ему гитару, оставив искать правильное звучание, а сам прошел на кухню, не отделенную от гостиной стеной, чтобы достать еще пива и еще что-нибудь пожевать. На пожевать попались пресловутые орешки, которые он высыпал в тарелку.
- Возьми тоньше? – предложил Джо, когда Коти приостановился, раздумывая над правильным звучанием гитары. – Давай, попробуй то же самое, но на других ладах. Получится лучше.
Вернувшись на диван, он поставил на журнальный столик добытое, подкурил сразу две сигареты, одну оставив себе, а другую поднеся к губам Коти. Тот забрал, не брезгуя и не задумываясь, затянулся, не останавливаясь. Джо посмотрел на его пальцы, старательно зажимающие струны и задумчиво улыбнулся.
- Думаю, на соло стоит оставить яркие ударные. – Сказал он, и принялся пальцами отстукивать принятый ими обоими ритм по корпусу гитары. – Пробуй наиграть сначала. Агаа…
Азартно улыбнувшись, он прижался лбом к щеке Марселя, выражая свой восторг. Взявшись за блокнот, он принялся быстро делать отметки на чистом листе, чтобы ничего не забыть и не упустить, когда работа переместится в студийные условия, когда музыка будет перенесена на электро-гитару. Быстро расчертив основные табулатуры, Джо подписал сверху взятые аккорды. Потом вернулся к тексту песни и, оставив недокуренную сигарету тлеть в пепельнице, принялся подстраивать слова под выбранный мотив.
- I can't explain but I want to try
There's this image of you and I
And it goes dancing by in the morning and in the night time… - неотрывно смотря на играющего негромко Коти, Джо следил за его реакцией и задавал интонации, придавал песне положенной трогательности, но не углублялся в печальные настроения, как и было задумано автором.
Получалось неплохо. Джо нравилось работать с Марселем, они понимали друг друга с полуслова и никогда не собачились по пустякам. Чаще всего один в точности воплощал мысли другого, вдохновение их словно было общим, муза одна на двоих, старающаяся и для того, и для другого в равной степени. Они отлично ладили, легко окунались в творческий процесс и искренне наслаждались проделанной работой, не зная усталости. Джо очень высоко ценил эту дружбу, это безоговорочное чувство единения, духовную связь на более высоком уровне, когда не столько важны условности, сколько сама идея такой близости. Грант никогда еще не сталкивался с таким и потому был охвачен, очарован, немного влюблен. Коти, пожалуй, стал лучшим подарком этого лета.
- Здорово звучит, да? – улыбнулся Джо, потрепав Коти по плечу. – Можно показать завтра ребятам, думаю, Мэтт быстро поймает нужное настроение. Сам знаешь, что с ударными инструментами лучше него никто не справляется. Хотя нам определенно пригодится перкуссионщик. И вообще, Коти, ты ебанный гений.
[NIC]Joe[/NIC]

Коти изменял жене. Однако здравствуйте.
Не то, чтобы это стало для Джо особенным открытием. Друга он в подобном не подозревал, с поличным не ловил, подобных повадок за ним не замечал – это верно, но в то же время не верил в брак и серьезные отношения. Когда сам пытался, вечно его уносило в другую сторону, а свадьба не свадьба, дети не дети, жена не жена – мужская сущность она и есть мужская, так ему всегда казалось. Можно сдержаться, можно не сдержаться, еще можно пытаться отрицать, отверчиваться, откручиваться, обманывать самого себя, но против своих ощущений не попрешь. И против чувств не попрешь. Да и любить двоих, в общем-то, тоже можно, только вот не принято оно в нынешнем обществе, потому что эти двое как правило, не могут поладить между собой, а как прекрасно было бы оно, сложись все иначе.
Джо не осуждал. Во-первых, кто он такой, чтобы осуждать Коти за его поступки? Во-вторых, сам еще эту школу жизни не прохавал и не стремился, в общем-то, пробовать. Не зная людей и историй, не почувствовав это на себе, не решив такую ситуацию собственными силами в принципе трудно делать выводы. Кичиться своей силой воли и прочими достоинствами Гранту не хотелось, неуместно было бы сейчас вывалить член на журнальный столик и с победным кличем заверить, что ВОН ОН У МЕНЯ КАКОЙ ГИГАНТ, А В ШТАНАХ Я ЕГО УДЕРЖАТЬ МОГУ. Оно еще и неизвестно, могу-не могу. Суть в том, что Джо не хотелось лезть не в свое дело. Он не относился к тем моралистам, которые сразу разводят демагогии, распушают свои павлиньи хвосты, становясь защитниками брошенных женщин и детей. Джо может и не имел опыта брака, зато прекрасно знал, какими разными бывают люди. И если хозяин дома, к которому ты пришел на ужин, с улыбкой показывает тебе фотоальбом, а его красавица жена накрывает шикарный стол, надев свое лучшее «домашнее» платье, то это вовсе не значит, что каждый вечер они проводят в мире и согласии. Вполне возможно, что красавица жена наедине норовит разбить о голову своего дражайшего супруга старинный салатник, не пожалев посудинку, настолько он достал, а сам хозяин дома бежит из него ни свет, ни заря, чтобы встретиться с блондинистой кассиршей из супермаркета. У каждой семьи есть свои тараканы, свои взлеты и падения, свои трагедии. В каждой жизни сокрыта какая-то тайна, у всех имеется темная сторона, которая расцветает, удобренная житейской неудовлетворенностью или запретными соблазнами. Джо знал, что так бывает. Знал, что это есть в нем и при этом не знал, как бы он поступил на месте Коти, да и его места он, в сущности, не видывал, его жизнью не жил и пробовать не хотел. Одно знал точно – осуждать его за измену не станет, вот если бы он котят по ночам разделывал – это уже повод усомниться в их дружбе, а остальное уж как-то можно пережить.
Решив не развивать печальные темы, видя, что ничего хорошего из этого не проклюнется, Джо решительно поднялся с дивана и через каких-то пару минут уже играл да пел свою новую песню – сырую, недоработанную, зато зажигательную и совершенно себе не подходящую. Вот говорят, у людей, тем более у творческих, должен быть свой стиль, которому изменять ни-ни, а то потребитель не поймет. Грант эту штуку вполне понимал-улавливал, а толку от нее, когда накатывает вдохновение? Читал Джо как-то книгу, в которой говорилось, что любое человеческое творчество на самом деле существует отдельно от человечества в принципе. Писатель сравнивал творцов с ручками на столе – представьте, перед вами на столе валяется целая упаковка из десяти, а то и пятнадцати ручек. Вы станете скрупулезно выбирать ручку, когда понадобится что-то срочно записать? Нет, схватите первую попавшуюся. Вот так и Творчество хватает первого попавшегося под руку-клешню-конечность человека и заставляет его Творить. Джо временами страдал от песен вне своего стиля, ну а что поделать? Писать да потом дарить, вестимо.
Коти песня понравилась и это замечательно.
- Пробуй ты, - приказал Грант, быстренько взяв лучшего друга в оборот и подсунув ему блокнот. – Три, два, один…
Марсель пел – красиво, ладно, именно так, как представлялось в голове Джо и как ему не пелось. Его товарищ быстро уловил стиль и слог, поймал нужный ритм, а Грант лишь оттенял его своими подпевками, ничуть не смущаясь из-за того, что его роль в этой песне  не ведущая. Горделивости в творчестве не место, для собственного творения стараться надо, чтобы оно было на высоте и если другой человек с делом справится лучше, то правильнее будет отдать ему, а не пыжиться самому, в итоге все изгадив. Марсель сделал песню, в которой Джо сомневался, гораздо лучше, поэтому…
- Именно ты и будешь ее петь, - сообщил он Коти. – Тебе ведь нравится. По роже твоей, кошачьей, вижу.
- Это же твоя песня… - улыбнулся Марсель.
- Значит, я ее тебе дарю, - кивнул Джо в ответ, довольно усмехаясь.
Обнявшись, они похлопали друг друга по спинам, насладившись моментом. Обменяться песнями – это не брелок со стоянки подарить, это все же нечто большее. Джо не признавал чужих авторов и другим свои песни доверял не так уж часто, но песни Коти затронули его по-настоящему, да и его песню он спел так, как никто бы не сумел больше. Так уж вышло, что Джо написал его, Марселя, песню и это наталкивало его на определенные, приятные мысли о природе их дружбы.
Позже, когда они, развалившись на диване вдвоем курили, он спросил:
- У тебя бывало чувство, что, только познакомившись с человеком, тебе кажется, что знаешь его целую сотню лет?
[NIC]Joe[/NIC]