Он любил возвращаться только к нему. Сколько бы не встречал людей, сколько бы раз не чувствовал к ним влечение, Андрес всегда возвращался только к одному человеку. Тете. Они познакомились пять лет назад, примерно столько же они были любовниками и, что немаловажно, близкими друзьями. Заниматься сексом можно и с чужаком, но такому сокровенное не доверишь, а Тете Андрес мог доверить все. Именно друг другу они рассказывали обо всех своих удачах и неудачах, разговаривали часами по телефону, не жалея денег, потому что вечные разъезды мешали им быть рядом чаще. А, встречаясь, они не выпускали друг друга из объятий. Для южанина Тете был слишком сдержанным, но от его искренности Андрес сходил с ума и его тихие стоны всегда распаляли только сильнее. Не выбираясь из постели сутками, они заполняли минуты страстными поцелуями, жаркими ласками, в которых страсть переплеталась с мучительной нежностью, от нее сводило пальцы. Они заказывали себе пиццу и еду в коробочках, упаковки потом валялись на полу темной комнаты, потому что они не трудились открывать шторы, находясь в интимном полумраке. Когда силы оставляли их, они разговаривали – тихо, словно их могли услышать, очень интимно, хотя смеялся Андрес, как и всегда, очень громко и раскатисто. А потом снова затихал, прижимаясь губами к уху Тете, шепча ему совершенно искренние слова любви. Они оба знали, что он снова уедет. Умчится рано или поздно, так или иначе, поцеловав Тете в губы на прощание и пообещав звонить. А потом, конечно, он будет слать приветы из Гонконга, Бангкока, Лондона и Оаху. Будет писать старомодные письма своим мелким, но размашистым почерком, прикреплять к нему засушенные листья деревьев из разных стран, тонкие браслеты-фенечки, купленные у маленькой девочки на туристической улице, фотографии с палароида, на них навсегда замерли удивительные виды и события, которым Андрес стал свидетелем. Он не забудет о Тете и о словах, сказанных ему в постели. Он никогда о нем не забывает. Напротив, Андрес постоянно их повторяет и никогда не врет. Он действительно любит Тете так, как никого не любил. И, возможно, он иногда подумывает над тем, чтобы остаться с ним рядом надолго, но потом, словно вспугнутая птица, Андрес снова улетает куда-то далеко и там садится за душевные письма для своего сердечного друга.
И вот он вернулся в Нью-Йорк снова. В город небоскребов уже пришла госпожа Осень, она взялась за золотистые краски и принялась закрашивать кистью некогда зеленые листья. Кое-где она довела цвет до яркого оранжевого, местами добавила экспрессии в виде красного и даже бардового. Андрес приехал из тропиков, поэтому теперь на деревья смотрел с благоговением и все никак не мог избавиться от желания накинуть на себя что-нибудь еще из одежды. Привыкший к жаре, он не слишком хорошо переносил холод и, несмотря на то, что ньюйоркцы обходились легкими ветровками, ему казалось, что настала пора доставать теплую куртку. У него такой, к слову, не было. Андрес предпочитал обходиться самым минимумом, что вполне логично, учитывая отсутствие у него постоянного жилья. Конечно, он оставлял кое-какие вещи у сестры дома или у Тете, еще кое-что у него хранилось в тур-автобусе, но, в общем-целом, располагал он немногим и вел аскетичный образ жизни. Никакого вещизма, только необходимое на сегодня под рукой.
Не тратя времени, он сразу отправился к Тете, хотя не потрудился даже предупредить его о своем визите. Он всегда так делал, сваливался словно снег на голову, потому что любил быть внезапным. Что может быть прекраснее искреннего изумления и непередаваемой радости на лице любимого человека? К тому же, так Андрес точно знал, что Тете всегда его ждет и, слыша стук в дверь, он всегда хочет, чтобы за ней оказался его дорогой друг. В прошлый раз он приятно поразил его весной, когда Нью-Йорк уже начинал цвести летними красками, а до этого в Рождество, когда приехал всего на пару-тройку дней ради праздника бок об бок с любимым человеком. Андрес знал, что разрушает планы Тете, не оставляет ему шанса завести новые отношения, не дает ему спокойно жить, становясь навязчивой идеей и, прямо скажем, занозой в заднице. Но он ничего, ровным счетом ничегошеньки не мог с собой поделать. Он любил Тете. Он обожал его. Дурел, зарываясь носом в его волосы, и не хотел отдавать его никому, а уж тем более обыкновенной жизни. Он эгоистично хотел быть желанным и любимым для этого человека, хотел, чтобы Тете всегда его ждал.
Настойчиво вдавив кнопку звонка, Андрес хищно заулыбался и едва сдержал нетерпеливый, но довольный рык. Еще один плюс таких встреч – это постоянное ощущение нетерпения. Когда ты находишься с объектом обожания рядом всегда, то все эти яркие любовные чувства притупляются, становятся лишь фоном для рутины, но если вы видитесь редко, то можно не беспокоиться о том, что страсть в один миг испарится. Так ему, неопытному в отношениях, казалось. Когда дверь открылась, он быстро окинул изумленного Тете взглядом и прижал его к себе, жадно зарываясь носом в волосы. Да, он любил возвращаться только к нему. И любил по-настоящему только его.
- Привет, - шепнул он, вталкивая любовника в его же квартиру и закрывая дверь ногой.
Не отпуская его от себя одной рукой, другой Андрес скинул с себя черный увесистый рюкзак со своими вещами на пол, чтобы снова прижать Тете к себе покрепче.
- Я так чертовски сильно по тебе соскучился, - пробормотал он, вгрызаясь несильно зубами в крепкое плечо Тете.
[NIC]Andres[/NIC]

- Я люблю тебя, - шептал Андрес Тете на ухо, когда они в очередной раз прощались в аэропорту. – Люблю, ты помнишь? Люблю.
Он не уставал повторять эти слова, он говорил их часто и совершенно искренне, чтобы Тете не забыл о нем ни в коем случае. Их связь уникальна, неповторима, она единственная, какие бы приключения не ждали их в будущем – он должен помнить об этом, пока Андреса не будет рядом.
- Тогда останься, - просил в ответ Тете, подставляя ухо.
Андрес широко улыбнулся, и только по глазам можно было понять, как тяжело ему дается это прощание и как странной болью внутри отзываются просьбы любимого человека.
- Тогда как же мы познаем радость новой встречи? – спросил он.

Он вернулся, соскучившийся, истосковавшийся, жадный, но что-то было не так и Андрес почувствовал это в тот же миг. Тете не был рад ему так, как было всегда, он был растерян и смущен. Сердце больно сжалось, и мужчина даже потер грудь с левой стороны ладонью, не совсем понимая, что не так. А потом все стало ясно. Женские туфли в коридоре и сама женщина, пышногрудая, жгучая, красивая. Андрес всегда ценил чужую красоту, с удовольствием любовался людьми по всему миру, радовался им, порой даже стремился запечатлеть их особенности на фото. И ей он тоже залюбовался. Залюбовался и тот же момент возненавидел. Пожимая ее руку своей, Андрес не притянулся к мягкой коже с легким поцелуем, как привык поступать – по пижонски, но так здорово получать польщенные улыбки, а порой и звонкие смешки, в ответ. Хлопнула дверь и она ушла, оставив в воздухе витать аромат своих духов. Наверное, когда Лола уходила в другие дни, Тете вдыхал этот запах и улыбался с нежностью, предвкушая новую встречу. Андрес смотрел на него и не знал, что сказать и что сделать. Как люди поступают в таких ситуациях? Наверное, скандалят или громко хлопают дверьми. Ни того, ни другого никому из них не хотелось. Тете переминался с ноги на ногу. Он тоже не знал, что дальше.

- Знаешь, чего я боюсь? – спрашивал Андрес свистящим шепотом в ночи, когда они обнаженные ютились на кровати. – Что однажды я приеду, примчусь к тебе, а твое сердце при виде меня не забьется чаще. Я всегда вижу, когда оно бьется чаще. Понимаю по твоему лицу. Сейчас, например, бьется.
И он прижался щекой к его груди, прильнул ухом, жадно прислушиваясь и закрывая глаза. Самый умиротворяющий звук на свете – это биение любимого сердца.

Сейчас его сердце тоже билось часто, но то было тревожное биение, оно порождало болезненное ожидание последствий совершенных поступков. Андрес смотрел на Тете и впервые чувствовал себя лишним в его квартире и жизни. Он не был готов к этому ощущению. Не хотел с ним считаться и мириться. Если бы мог, то не обратил бы внимания, но что-то не позволяло ему легкомысленно махнуть на произошедшее рукой и пригласить Тете в постель как ни в чем не бывало. Теперь что-то было не так, и минуты растягивались в целую вечностью, которую они стояли, как два истукана, в коридоре и смотрели друг на друга – Тете виновато, Андрес с неверием поверженного чемпиона.
Ему приходилось раньше отпускать своих любовников в серьезные отношения. Все они были ему по-своему дороги и, приезжая в их города, Андрес с радостью назначал свидания. Если ему говорили, что нет, приятель, я сейчас занята, то он приятно удивлялся и желал удачи от всего сердца – ему действительно хотелось, чтобы у друзей все получилось, будь то работа или же новые отношения. Ему никогда оттого не было больно. А от того, что сделал Тете – было. Андрес не мог иначе идентифицировать свои ощущения, потому что боль – это все, что он чувствовал. Его сердце стучало так громко, он слышал его ушами, на виске его билась жилка, на лбу от напряжения выступила вена, а на скулах заходили желваки. Ему хотелось зарычать и ударить кулаком по стене, а лучше разбить вон ту вазу, которую мама Тете привезла когда-то там прямиком из Испании, чтобы ее сынок не забывал родину. Но он, конечно, сдержался. Только покачивался с пяток на носки, смотря в пустоту.
- Понятно, - тупо сказал он, подняв взгляд на Тете. – Ну, что ж, удачи? Я рад за тебя…
Он впервые ему соврал. Очевидно и глупо соврал, потому что не знал, что еще сказать и как поступить. На последней фразе голос Андреса дрогнул, но это уже не имело никакого значения, потому что он спускался вниз по лестнице пешком уже в следующую минуту.
Они никогда не были парой по общепринятым стандартам. Не договаривались о поясах верности, не сковывали друг друга обязательствами, просто крепко и преданно любили вот уже сколько лет. Андрес наслаждался этими отношениями и только Тете он признавался в любви, потому что только его по-настоящему любил. Будучи свободолюбивым, он не хотел сидеть на месте постоянно, потому что гнался за восторгом от жизни. Когда появился Тете, к этому страстному желанию добавилось еще одно – гнаться за восторгом от встречи с этим мужчиной. Так выходило в каждую их встречу, но не вышло в эту, что больно и глубоко его ранило.
Да, Андрес встречался с другими людьми, он занимался с ними сексом и не испытывал по этому поводу угрызений совести. Он знал, что Тете тоже с кем-то где-то был, и это его тоже волновало не так, чтобы очень. На самом деле, он предпочитал не думать об этом, потому что предсказуемо, как и всякий мужчина-собственник, он не хотел, чтобы его мужчины касался кто-то другой, но в общем целом он не был против. Какая разница, если это просто секс, незначительный акт, который никогда не сравнится с любовью? Она связывала их нитью судьбы, заставляла сердца биться чаще и заходиться от удовольствия от одних только невинных прикосновений. Они были сумасшедшими вместе, совершенно безумными и безгранично, неимоверно счастливыми. И если бы в постели Тете оказался случайный человек, то Андрес бы выгнал его и завалил своего мужчину на грязные простыни, чтобы взять крепко и напомнить, кто в доме хозяин. Сделать его своим, в какой-то степени пометить, чтобы даже думать забыл о других. Но в его постели оказалась женщина, с которой его связывали вполне определенные отношения. Он знал ее имя, она смотрела на него с нежностью, он согласился встретиться вечером, а она предложила это так, словно и не ждала ответа, потому что для них это было естественно. Естественно. Любил ли ее Тете?
[NIC]Andres[/NIC]

Андерс ненавидел себя за эту слабость. Он бежал как крыса с корабля, не найдя в себе сил расставить все по своим местам, поговорить, разобраться, принять правильное, логичное, взрослое решение. Когда-то давно он пообещал себе, что не станет сковывать самого себя по рукам и ногам, что не станет он поступать так и с кем-то другим. Им руководили самолюбие и человеколюбие в принципе, Андерс хотел идти по жизни с улыбкой, любить без оглядки, сходить от страсти с ума, творить. Творить, не боясь, что силы закончатся. А теперь его сердце сдавило тисками боли и обиды, да так крепко, невыносимо, что хотелось кричать взбешенным зверем. Ему хотелось сказать себе: улыбнись, ты, сукин сын! Ведь ты обещал себе! Но не выходило. Андрес просто хотел уйти от проблемы как можно скорее.
Но Тете его догонял. Взволнованный, искренний, раздетый, он предлагал поговорить и Хименес смотрел на него внимательно, пытаясь найти ответы на свои вопросы. Их отношения всегда были особенными. Они понимали друг друга с полумысли, отлично сочетались голосами и внешне, любили похожую музыку, водились в одной компании. Им было легко вместе. Сумасшедший секс сочетался с сеансами трогательных ласк и тихих, но таких искренних признаний. Они сутками не выпускали друг друга из объятий, с жадностью вцеплялись в кожу, словно желая слиться воедино. Андрес никогда не думал, что способен любить кого-то настолько сильно и крепко. Он нуждался в Тете как в воздухе. Уезжая, он чувствовал, как больно и пусто становится внутри, пусть и знал, что так надо, иначе в их жизнь ворвется рутина, она убьет их любовь, разрушит романтику и никогда им больше не удастся познать радость новой встречи. Зато возвращался Андрес как на праздник, в предвкушении истинного счастья, он рвался к Тете и весь мир не имел для него значения. Только этот мужчина, его тело, голос, запах… Андрес подзаряжался рядом с ним, набирался сил для дальнейших странствий. Вдохновлялся. А что теперь? Что их ждет теперь? Он, если честно, боялся услышать ответ на этот вопрос.
Он сидел в гостиной и молчал, словно истукан, не зная, правильно ли поступил, согласившись вернуться. Андрес не хотел разговаривать, боясь услышать что-то чудовищно неправильно и болезненное. Впервые за долгое время он ощутил себя запертым, замкнутым, уязвленным и до невозможного ранимым. И ему эта беспомощность не нравилась, он не к этому мироощущению привык. Андрес Хименес – это тот парень, что всегда твердо стоит на ногах и уверенно чувствует себя в своей коже. Это не он мнется, как красна дева, не он отдает душу на растерзание тяжелым сомнениям, не он поддается унынию. Но все вмиг изменилось. И ему хотелось закрыться посильнее, чтобы не просквозило откуда-нибудь новой болью, а Тете, как водится, хотел его раскрыть. И в нем Андрес чувствовал угрозу.
А мог ли он считать себя правым в этой ситуации? Обижаться и расстраиваться? Ведь он сам никогда не давал любовнику то, чего ему хотелось. И ведь Андрес знал, как сильно Тете хочет, чтобы он оставался рядом с ним надолго, жил под одной крышей, позволял о себе заботиться и заботился сам. Он нуждался в надеге и стабильных отношениях, не был склонен к таким эмоциональным бурям, как Андрес, не гнался за впечатлениями в одиночку. Не боялся что-то упустить. Умел ценить человеческие отношения и жить внутри них. Он нуждался в этом, но не получал. Терпел долго, но теперь, возможно, его терпение себя исчерпало. Сердце Андреса больно сжалось от мысли о том, что Тете нужно отпустить, ведь это значило, что с ним он счастлив никогда не будет.
В растерянности он рассматривал свои ладони, когда Тете сел перед ним и взял за руки. Он объяснялся спокойно, надеясь на понимание, а Андрес молчал, потому что у него ком стоял в горле. Вместо того чтобы сотрясать воздух, он прижался к пальцам своего любимого поцелуями. Ни один он не оставлял без внимания, так сильно соскучившись. Андрес любил эти руки до безумия, талантливые, красивые и самые ласковые.
- Успокоился? - спросил шепотом Тете, касаясь пальцами его лица.
Нет, не успокоился. Он не мог успокоиться так быстро, ведь Андрес – человек крайностей и противоречий. Но ему стало ощутимо легче от прозвучавшего «люблю», они с Тете никогда не предавали это слово и если произносили, то с честностью в самый подходящий момент. Подавшись вперед, он прижался губами к губам любовника, увлекая его в медленный и ласковый поцелуй. Его губы – самые вкусные, мягкие и желанные. Андрес приникал к ним как к святому источнику сил и вдохновения, ласкал с особенным трепетом, потому что любил их. Он соскучился. Так сильно, невыносимо соскучился. Облегчение вместе с блаженством накатывали волнами и, поддавшись им, Андрес мягко пихнул Тете на пол, наваливаясь на него сверху и ведя жадными ладонями по крепким бокам.
- Ты сегодня очень с этим затянул… - шепнул Тете, стаскивая с него футболку.
- Люби меня, - тихо и уязвимо потребовал Андрес, пытливо заглядывая в его глаза.
- Люблю, - прозвучал уверенный ответ, и дышать стало еще легче.
- У тебя есть минута, чтобы отменить все дела, - приказал он, жадно вздыхая и нехотя отстраняясь.
Пока Тете говорил по телефону, Андрес сжимал крепко пальцами его член под джинсами. Ласкал беззастенчиво и любовался. Ему всегда нравилось видеть, как любовник сдерживается и смущается.
[NIC]Andres[/NIC]