Легко ли быть порноактером?
Неопытные люди скажут вам, что да - лежи себе, да получай удовольствие. Дженаро Эскобар скажет вам, мило покраснев, что это тяжелый труд. Нужно не просто лежать, нужно верно двигаться, стонать, как нравится режиссеру, и пошло смотреть в камеру, так, чтобы зрителю по ту сторону голубого экрана захотелось достать свой великий и могучий из штанов и хорошенько удовлетворить себя. Порнография - это не просто индустрия, это искусство, которое требует внимания, времени и даже жертв. Дженаро приходилось работать по ночам, днем отсыпаясь и приводя себя в порядок. Иногда у видео бывает сюжет, даже какой-то более-менее сценарий, а иногда приходится импровизировать. Разве можно сыграть секс? - спросит все тот же любознательный человек. Можно, - все так же мило краснея и смущенно улыбаясь, ответит Дженаро. Он редко вкладывал какие-то чувства в работу, слишком уж большой опыт набрался за его плечами, чтобы отдавать всего себя съемкам и тому сексу, который так нравится заядлым любителям интернета. Ему платили хорошие деньги за одну ночь, потому Дженаро не спешил искать что-то другое, ведь в жизни он с некоторых пор особенно сильно полюбил стабильность, которую так или иначе гарантировала большая сумма денег. Он снимался и в маленьких частных компаниях и в больших типа Brazzers, знал многих режиссеров, с некоторыми предпочитал работать и в будущем, а с другими прощался навсегда.
Вернувшись недавно из Лос-Анджелеса, где он провел пару недель и снял два ролика, он подписал контракт на блок видео с местной компанией. Три видео из необходимых четырех были отсняты, оставалось одно, и после этого ему снова придется искать место, где сниматься. Но, пока деньги были в кармане, Дженаро не особенно переживал. Было лето, и неплохо бы провести его, отдыхая, а не работая в поте лица, к тому же, ему хотелось порадовать Гвин и куда-то съездить вместе с ней - они так мало времени проводили в последнее время вместе. Она занималась танцами, а он ездил в "командировки", которые выматывали его.
Последний день съемок. Сегодня у него было соло - самая легкая часть блока, которая была оставлена режиссером на закуску. Съемочная студия, коей являлась съемная квартира, располагалась в конце улицы, битком забитой разнообразными магазинами. Каждый раз, вылезая из трамвая, Дженаро пускался в медленную прогулку вдоль витрин, рассматривал вещи, выложенные за стеклом и размышлял о них. Ему нравилось разглядывать разнообразные вещи или побрякушки, нравилось проходить мимо магазина игрушек, который так и кишел разнообразными милыми фигурками, на которые распространялся жадный детский интерес Эскобара, но особенно нравилось ему застревать около витрины большого антикварного магазина. Этот магазин казался мужчине настолько загадочным, что иногда ему казалось, что он попадет в лавку Оливандера, если откроет дверь и войдет внутрь. Ему казалось, что запах старины и пыли, такой уютный и будоражащий, слишком горделивый для его, Эскобара, присутствия. Он не был коллекционером или любителем, ничерта не разбирался в древностях, не мог определить их цену или ценность, но с удовольствием изучал витрину, на которой красовались старинные, массивные предметы, сделанные из железа и дерева, лакированные, столь невписывающиеся в привычный мир Дженаро, чем казались ему еще более привлекательными. Потому он вот уже который раз прилипал к витрине, пожирая глазами вещи, на которые ему не хватит ни денег, ни морального возраста, чтобы оценить их по достоинству. Ему просто нравилось смотреть, трогать он и вовсе боялся, потому не заходил, зная, что выйдет оттуда с тем еще разочарованием в самом себе.
И вот он уже хотел было уйти, продолжить свой путь к студии, как дверь магазина отворилась и к нему выглянул приятного вида парень с белоснежной улыбкой и низким, красивым голосом, чем пригвоздил Дженаро, так и не успевшего сделать и шага в сторону, к месту.
- Эй, парень. Я все жду, когда ты зайдешь. Ты уже лучше меня заучил, что лежит на этой витрине, почему не заходишь в магазин? Там два зала, вещей много и их даже потрогать можно. Совершенно бесплатно.
Дженаро смущенно улыбнулся, поглядывая на мужчину. Вот ведь.. Оказывается, все его визиты не прошли незамеченными. Ему тут же стало несколько неловко, но почему-то и приятно одновременно - его ждали.
Ему всегда хотелось зайти внутрь, но сейчас он бы не смог найти адекватной причины, чтобы ответить мужчине, почему он до сих пор не зашел. Отсутствие средств - не оправдание для интереса, излишняя скромность - та еще глупость.
- Давай, заходи.
Молча улыбнувшись, Дженаро юркнул мимо продавца в магазин и застыл около первого же стеллажа. Все было как он и предполагал - тихо, спокойно, по-многолетнему уютно. Здесь был свой мир, своя жизнь, в каноны которой он никак не вписывался, потому предпочел не нарушать установленные здешними вещами правила и мягко, тихо двинулся вдоль полок, рассматривая вещи. Чего здесь только не было..
Аккуратно, словно боясь, он взял с одной из полок железную лошадку, которая тяжестью легла ему на ладонь. От рождения неуклюжий, ходячая катастрофа, он боялся что-нибудь уронить или задеть, потому совсем незаметно дышал и трогал лошадку так осторожно, словно она была сделана не из тяжелого железа, а из хрупкого льда. Или карамели. Дженаро даже представить боялся, что он будет чувствовать, если что-нибудь сломает.
- Ух ты.. - шепнул он и осторожно поставил лошадку на место. Почему-то хотелось говорить шепотом, как в библиотеке, но он прокашлялся и обратился к мужчине, - Откуда это все?

[NIC]Genaro[/NIC]

Это место походило на Нарнию. Нет, здесь не было белых снегов и льва Аслана, лишь большие бронзовые фигуры этого животного, безыменные и неживые, никаких тебе Снежных Королев, Тумнусов и потерянных детей. Было тихо и спокойно, словно само время разлеглось на длинных полках, окружив предметы то хвостом, то лапой, защитив их от настоящего. Дженаро прикасался к каждому интересующему его предмету осторожно, бережно, боясь потревожить время, да и банально боясь что-то уронить и разбить. Это принесет одни лишь огорчения, а ему не хотелось огорчаться и огорчать хозяина магазина. Он был милым, Дженаро сразу как-то доверительно отнесся к нему, потому сломать что-то было бы сущим свинством. Не зря же Гвин его воспитывала.
Ему хотелось побыть здесь подольше, раз уж представилась возможность. Сам бы он войти не осмелился, слишком уж чужим был для него весь этот мир. Но, как оказалось, враждебным не был. Потому Дженаро тихо ступал, приминая к полу ботинками несуществующую пыль и тихо дыша. Как в музее. Как в святыне. Любил он всякие вещи. Практически любые, но такие и вовсе вызывали восхищение. Они побывали в сотне других рук, в сотне других домов, они были сделаны много лет назад. И все еще казались новенькими!
Особенно Дженаро нравились маленькие фигурки из разных металлов и тяжелые часы, которые он едва не выронил (ох, как Джен надеялся на то, что это не заметил владелец магазина, этот милый мужчина, он бы сгорел со стыда и сломал себе руки от неловкости и смущения), часы старые и очень красивые, даже какие-то величественные. Они не шли в сравнение с теми пластмассовыми, что он купил себе недавно в одном из небольших магазинчиков с мелочами для дома - те были синими, маленькими и полупрозрачными, с цветными цифрами на циферблате, а эти лежали на руке так, словно желали вызвать стыд за то, что приобрел дешевку из Китая, а не их. Они, мол, послужили бы хорошую службу, тогда как синие часы из Китая сломаются через месяц. Не сумев побороть в себе немое чувство вины перед часами, Дженаро поставил  их на место.
Тут Милый Мужчина звякнул ключами и многозначительно засобирался.
- Ой, я тебя отвлек?
Дженаро было неловко отвлекать его от дел, он и сам шел на работу, а тут такое произошло. Утром он и не думал, что таки переступит порог этого антикварного магазинчика.
- Я закрываюсь сегодня пораньше, потому что через час начнется аукцион.
Понимающе закивав, Джен вышел из магазина и сунул руки в карманы брюк. Значит, впереди у ММ великие дела, настоящая охота, не то что какие-то съемки в порно. Но самым лучшим было то, что мужчина пригласил его придти снова. Опять открыть дверь в Нарнию и погладить бронзового Аслана по спине. Поискать в другой комнате Тумнуса. Что можно быть лучше? Джен улыбнулся.
- Если ты будешь открыт в семь утра или в шесть вечера - я обязательно загляну.
- Договорились.
Ну вот, теперь ему хотелось скорее сняться и вернуться домой, чтобы хорошенько поспать свою норму часов, пообедать и рвануть сюда, пройдясь по улице пешком и остановившись у витрины, дожидаясь, пока ММ его заметит. И снова позовет войти. Самому не хотелось. Врываться нехорошо. Хотя именно это сделать и хотелось.
Приятный был вечер. Возвращаясь к своему привычному пути, Дженаро улыбался и думал о том, что может быть во втором зале. Высокие железные фигуры? Или старинное оружие? Или музыкальные инструменты? Раритетные картины и диски? Или пугающие старые-старые куклы в метр ростом? А разрешит ММ спрятаться за его спиной, если будет совсем жутко? Боялся Эскобар этих глазастых кукол, что-то плохое они вызывали в его воображении. Наверное, виной тому американские фильмы ужасов, которых он насмотрелся, когда получил возможность.
Идя по улице и все больше углубляясь в свои мысли, он даже не сразу услышал, что его позвали. Но когда услышал - тут же обернулся, навострив уши.
- Эй, парень! А у тебя было время только заглянуть в магазин или еще есть?
Глянув на наручные часы, Джен прикинул, что погулять еще пару часов не окажется делом криминальным и вернулся назад, подбежав и едва не налетев на ММ с довольной улыбкой.
- Думаю, я могу опоздать на два часа.
- Тогда поехали, - улыбнулся мужчина.
Дженаро даже в своем воображении не мог представить, как будет проходить охота. В машине они болтали о каких-то посторонних темах, он выяснил, что ММ зовут Мэттом, что это отец показал ему, что да как, и научил. В свою очередь Джен рассказал, как часто засматривался на этот магазин, но знал, что купить там что-то ему не по карману, а тупо пялиться ему кажется некрасивым. Он думал, что те вещи требуют к себе уважения, а не простого созерцания. Джену показалось, что эта мысль пришлась Мэтту по душе, потому он улыбнулся, глядя на его профиль. Хорошо, когда твои слова одобряют и не считают их откровенной глупостью.
На месте, где должна была проходить "охота", уже собрались люди. Семеня за Мэттом, Джен оглядывался - сплошные американцы; загорелые, типичные, явно профессионалы. Джен чувствовал себя не в своей тарелке, потому предпочитал держаться компании мужчины и никуда не отлучаться. Плюс, ему все было интересно. Свято веря в профессионализм Мэтта, он поглощал его взглядом и слушал все, что тот говорил.
[NIC]Genaro[/NIC]

Наблюдать за Мэттом было удовольствием: он вел себя уверенно, ничуть не боясь суровых незнакомых типов, кивал, поднимая ставку, когда очень уж хотел получить ту или иную подсобку себе. По скромному мнению Джена, в каждой подсобке были спрятаны клады, которые ему хотелось раскопать, увидеть получше, что таит в себе нутро той или иной коробки. Он обожал мелочи, любил рыться в вещах и находить что-нибудь интересное. Когда они с Гвинет перебрались вместе в новую квартиру, добрая ее часть была завалена старым хламом, чужими ненужными вещами, что остались от прежних хозяев. Они расчистили комнаты, перерыли старые вещи, большинство - выбросили, когда не обнаружили ничего стоящего, но что-то себе Джен таки утащил. А брошенная одежда, которая выглядела более-менее годно и не отталкивающе - пошла на тряпки для уборки. Стоит говорить, что тогда даже Дженаро решил убраться, быть может, в первый раз в своей жизни? Правда, чуть не упал с табуретки, протирая люстру от пыли, разорвал пакет с мусором и потом долго его собирал в новый и сломал дверцу старого шкафа, который они с Гвинет все-таки вынесли на помойку - он был некрасивым и занимал слишком много места, а вещей у них обоих не хватило бы даже не то, чтобы заполнить его наполовину.
На деле с контейнерами оказалась похожая история - в них было как и полно хлама, так и полно вещей, которые Дженаро мог бы отметить табличкой "интересно". Его интересовала вон та лампа с цветастым абажуром, вот эта вот стопка старых грамм-пластинок, пусть у него и не было проигрывателя, ему понравился этот футляр для саксофона без инструмента внутри. Его манили четкие, выверенные формы, рядом с которыми отступал вечный хаос вещей, но в то же время, он прикидывал, как круто было бы обклеить такой футляр изнутри, сделав его хоть на капельку винтажнее и продать, пусть не дорого, зато тому, кому он действительно понравится. Каждой вещи Дженаро дарил душу, видя не деньги, а интерес.
Мэтт принялся разбирать коробки, а Дженаро смеялся, слушая его рассказы и ныряя в картонные сундуки для сокровищ следом за ним. Многое мужчина называл хламом, тогда как Джен не видел в коробках и подобия чего-то ненужного - в первой коробке обнаружились детские вещи, которые Хафф обрек на участь быть выброшенными.
- Почему ты так легко относишь их на помойку? Смотри, тут неплохие игрушки. Пусть ты не продашь их, но можешь отдать в детский дом - там они будут нужнее, чем на мусорнике, - улыбнулся мексиканец, достав из коробки медведя, и потряс им в воздухе. Пусть игрушка и не была новой и никакой ценности для бизнеса не представляла, она могла стать маленьким счастьем для ребенка, который рос без родителей и необходимой ему заботы и любви. В свое время Дженаро отдал бы многое за такого медведя, как, наверное, и Гвинет. Так что ему было немного неловко выбрасывать такие вещи.
- Если у тебя нет времени, это могу сделать я, только завтра, когда отосплюсь после работы, - закивал он и спрятал медведя в коробку, отодвинул ее в сторону.
Комиксы Джену тоже пришлись по душе. Это были не книги, читать там особо было нечего, вся суть - в картинках. Подобные вещи привлекали не умеющего читать Эскобара, потому он забрал эту коробку к себе, отставив в сторону, в кучу к коробкам с игрушками и детской ерундой. Зря Мэтт взял его с собой: они поделят вещи из подсобки пополам, Мэтт заберет ценную часть в магазин, а Джен заберет мелочи и ерунду или для себя, или для других, не потребовав за них ни цента. Его душу грела мысль о улыбках маленьких детей, которые будут ложиться спать, обнимая мягкую плюшевую игрушку. Немного любви не помешает никому, особенно, если эта любовь бесплатна и так плюшева.
– О, тут должно быть что-то интересное. О, посмотри! Это старинный музыкальный ящик. Полифон. Называется «Реджина». Каждое отверстие и бугорок издают свои ноты, когда на них попадают металлические язычки. Так рождается музыка. Это очень старая вещица, определенно антикварная. Её использовали еще до фонографа. Давай-ка проверим.

У Дженаро от восторга расширились глаза. Ну ничего себе! Он так и прилип к деревянной коробке, глядя на то, как крутится пластинка, усеянная бугорками и дырочками, слушая, какая очаровательная мелодия рассеивается в воздухе. Человек сумел придумать такое чудо, человека можно было считать гениальным, если бы не все войны и беды, если бы не ошибки, что совершались по гордости или по глупости. За подобный музыкальный ящик Дженаро мог простить человечеству многое, потому что эта вещь была действительно.. очаровательной. До невозможности очаровательной! Когда пластинка дошла до своего финала, он неловко и аккуратно снова запустил ее.
- Потрясающе, да? Классная вещица. В ней есть душа. Обожаю находить чудеса в пыльных подсобках.
- Это больше, чем чудо.. - ответил со вздохом ему Эскобар, поглаживая лакированное дерево. - И здесь не просто душа, здесь - сама жизнь.. Ты только послушай! Как можно было додуматься до такого? Прорезать так ямочки, довести звучание до подобного перезвона? Там есть еще пластинки для нее?
Джен засуетился и вытащил на свет еще пару кругляшей с мелодиями, что покоились за музыкальным ящиком. Там были не известные Дженаро немецкие композиторы и Шопен. Пластинку с музыкой последнего он и вынул из своего бумажного пристанища и поставил вместо предыдущей.
- Это моя любимая у Шопена! Послушай, нет, послушай только! - он едва ли не подпрыгнул на месте от восторга, улыбаясь счастливо, как ребенок, которому подарили на Рождество именно то, о чем он грезил весь год. - Это что-то невозможное.. - тихо добавил он, никак не отрываясь. Не мог насмотреться и наслушаться. И плевать было на работу, его подождут. Как можно добровольно сбежать от Шопена, променяв его на грязный секс? Пусть Дженаро и не учился в школе, но умел слушать свое сердце, и сейчас оно наслаждалось музыкой, не отпуская его в реальный мир.

[NIC]Genaro[/NIC]

Ему понравилось помогать Мэтту. Мало того, он не только поучаствовал в процессе охоты и помог Мэтту распорядиться ненужными ему вещами с максимальной пользой, так еще и получил от него в подарок полифон. Дженаро так всю дорогу и думал, что мужчина погорячился и, возможно, пожалеет об этом, ведь этой штуке явно не меньше ста лет, она стоит кучу денег. Но музыкальный ящик так сильно понравился мексиканцу, что у того горели руки снова поставить пластинку и остаться слушать ее еще множество и множество раз. Ему хотелось показать это чудо Гвинет, которая обязательно улыбнется и с удовольствием послушает эту колокольчикозвонную музыку вместе с ним. Но пока его ждала работа. От мысли о ней настроение Дженаро немного потемнело, но предвкушение возвращения за подаренным полифоном все-таки не дало ему окончательно приуныть. Ради такого можно было поскорее отработать свое, выспаться и утром уже быть на пороге антикварного магазинчика, поджидая Мэтта, с которым они отвезут игрушки и детскую одежду в детдом, и который поможет ему доставить полифон домой в целостности и сохранности. Дженаро было немного страшно брать этот чудесный сундучок с собой в трамвай или такси, он доверял Мэтту как торговцу, как охотнику и как водителю. Доверял по всем фронтам, зная его не так уж и долго, всего ничего, но этого Джену было достаточно.
На работу он приехал как раз вовремя - один из парней уже успел отснять свое, и была его очередь - девушек снимали последними, потому что им нужно было дольше хорошиться и морально готовиться. К тому же, они любили наблюдать за тем, как мужчины снимают свои соло, это их возбуждало больше любых мыслей и образов. Сколько бы Дженаро ни снимался, его все равно смущало подобное. Да, он легко общался с девушками, с которыми через десять минут занимался сексом на камеру, легко сходился с партнерами по съемкам, с операторами, с режиссером, но все равно его то и дело вгоняло в краску то, что кто-то наблюдает за тем, как он ласкает себя, отрабатывая соло. Девушки всегда были красивыми, частенько хорошо ухоженными. Таких он смущался особенно. Еще не растерял вкус к сексу и потому неловко опускал глаза, когда внимание коллег по съемкам приковывалось к его члену. Но, как всегда, Эскобар попытался не обращать на это внимания, работая хорошо и со вкусом, потому что так было нужно и делать что-то тяп-ляп он не любил. Если уж умел как-то работать - отрабатывал на полную, а умел Дженаро немного.
Вернулся домой под утро, когда Гвинет уже спала. Стараясь не шуметь, он съел пару сэндвичей на кухне и медленно, совершенно неловким почерком оставил ей записку на столе с просьбой разбудить его в 11 утра не смотря ни на что. Он хотел и отдохнуть и поскорее оказаться в антикварной лавке, а еще ему хотелось рассказать Гвинет об этом дне, познакомить ее с Мэттом, ведь он был хорошим парнем и приятно улыбался. Быть может, он ей понравится, а она понравится ему.. И тогда Гвинет наконец перестанет думать о своем Винни, который так не нравился Джену. Ему понравился Мэтт. Правда понравился, как человек и, наверное, как парень.. Пока Джен не оказался в постели, он даже не думал об этом. Мэтт обладал всем, чем должен обладать красивейший парень на свете, так что почему бы ему и не понравится Эскобару? С этими мыслями и уснул, без снов и очень крепко.

Какое-то время он не решался толкнуть дверь и войти внутрь помещения. Опять тревожить такой плавный покой этого места? Вот ведь кощунство. Он потоптался снаружи, покурил, позаглядывал в витрину. Она была заставленной, не видно было находящегося внутри прилавка, потому Дженаро не был уверен в том, видит его Мэтт или нет. Постоял еще немного и таки зашел внутрь, оглушив стоящую мягкую тишину перезвонов колокольчиков, сообщивших Мэтту о новом посетителе.
- Привет, - поздоровался мексиканец, расплываясь в улыбке, едва завидев Мэтта. Он немного волновался, потому вытер слегка вспотевшие ладони о джинсы. - Я пришел, как обещал. Готов ехать в детский дом?
[NIC]Genaro[/NIC]

- Привет, Аллен! - с улыбкой помахал он рукой брату Мэтта. Значит, антиквариат - это действительно семейное дело. Дженаро даже представить не мог, что подобным можно заниматься в таких широких масштабах. До этого он видел антикварные лавки только в фильмах, и их владельцами были какие-то старые одиночки, но уж никак не молодые симпатичные парни. Где-то планета его явно обманула, но подумать об этом Дженаро решил потом - их ждали дела! - Пока, Аллен! - последовал примеру Мэтта мексиканец и попрощался.
Он уже предвкушал новую встречу с детьми. Хотя, даже если это не получится, Дженаро ощущал внутри себя палящее тепло от того, что он помогает кому-то, кому-то очень маленькому и жадному до внимания, быть может, спасает от скуки и одиночества. Как знать, может, маленького мальчика спасет грузовик, который они обнаружили во второй подсобке, а девочку согреет ночью зайчонок с такими мягкими-мягкими лапками и висящими вниз ушами. Мысленно Дженаро окрестил этого зайчонка Лимончиком и решил подарить его самой грустной девочке, которую увидит в игровой комнате. Лимончик должен стать посланником света и тепла, у него была особая миссия в этом мире, к которой нужно было отнестись со всей серьезностью.
Забравшись на переднее сидение рядом с водительским, Дженаро заулыбался, ерзая от нетерпения. Мэтт едет в детский дом в первый раз! Для него и помощь малышам случается впервые. Эскобару не терпелось увидеть выражение его лица, когда он увидит на этих маленьких личиках восторг и благодарность, безмерную доброту и желание быть нужными. Детское счастье делало и самого Дженаро счастливее, потому он хотел поделиться этим с человеком, который сделал его счастливым прошлым вечером, открыв магию старой музыки и подарив ему полифон буквально ни за что.
- Я отлично! - заявил он, улыбаясь и глядя на Мэтта. - Ну.. - внезапно стушевался он, услышав следующие слова мужчины. - Я..Я просто занимаюсь по утрам йогой и ем много фруктов.. - пробубнил он, ковыряя дырку на своих штанах и отчаянно смущаясь. Ему еще никто не говорил, что он так свеж и полон сил, это вполне могло бы сойти за комплимент. Да, ему говорили, что он хорошо выглядит, но обычно это были более рабочие отношения - ему нужно было бы красивым, чтобы его любила камера, вот и все. - Да и не выглядишь ты помятым! Очень даже хорошо ты выглядишь, прекрасно, - поднял Джен взгляд, кивая убедительно и разглядывая Мэтта. И снова смутился, понимая, что не стоит так откровенно разглядывать людей. Но ничего не мог с собой поделать.
– Мы только передадим все эти вещи или нам разрешат повидаться с детьми?
- О! - обрадовавшись новой теме, заерзал Эскобар. - На самом деле, не знаю. Можно и так, и так. Я часто там бываю, могу договориться пойти и поиграть с малышами. Обычно они разрешают то смотреть с ними мультики, то рисовать. Иногда даже чему-то учить. Шить, к примеру. Ты умеешь шить, Мэтт? Девочек там стараются научить всем полезным делам, чтобы в будущем они не оказались ничего не умеющими, потому я иногда остаюсь с ними и помогаю то подушечки шить, то игрушки. Они сами пробуют сделать выкройки и потом мастерить. Не всегда получается хорошо, но они же дети, им нужно учиться. И, чем больше проводишь с ними времени, тем лучше. Им нужно внимание, они маленькие, им нужно чувствовать себя важными и любимыми, важно, чтобы рядом был кто-то взрослый и не безразличный. Воспитателей на каждого не хватает потому я часто прихожу к ним и провожу с ними время. Им просто нужно это время, а мне.. Мне не жалко. Я думаю, что каждый ребенок заслуживает этого. Понимаешь? Заслуживает быть любимым, важным, особенным. И не имеет значения, растет он в полной семье или оказался в детском доме - любой ребенок может оказаться одиноким, а это.. недопустимо. Ребенок должен быть счастливым, это его обязанность, расти и быть счастливым, а не чувствовать себя брошенным или чем-то обделенным. В мире слишком много таких вот обиженных детей, что выросли и стали жестокими взрослыми.. Слишком много, а нельзя, чтобы так было.. - притих Джен, отвернувшись к окну. Он был таким ребенком, брошенным и ненужным, но не сохранил в сердце ни обид, ни боли. Не стал жестоким, пусть и научился как-то выживать. И теперь, выбравшись, он хотел помочь другим. Пусть мелочью, пусть игрушкой, пусть часом внимания. Кто знает, может этот час изменит жизнь маленького человека. Дженаро не считал, что тратит свое время впустую. Он вырос, но не ушел далеко в мир взрослых, предпочитая оставаться в детстве. Пусть другие и не понимали, обкладывали себя и друг друга цифрами, правилами, обязательствами, а Дженаро было хорошо и так, он не стремился вырасти, он делал для себя упущенное детство и помогал сделать детство других счастливым. Ради этого и стоило жить, не ради денег и славы, не ради собственной выгоды, а ради того, чтобы сделать счастливым другого.
- Я заболтался, да? - мягко улыбнулся Джен, снова глядя на Мэтта. Ему не хотелось быть надоедливым, он просто любил болтать и редко понимал, когда нужно остановиться. Мэтт ему правда нравился, именно поэтому он доверил мужчине свои мысли так легко, открывшись и приоткрыв для него дверцу в свой маленький детский мир.
[NIC]Genaro[/NIC]