Жаркая ночь, пропитавшаяся ароматами сушеных водорослей, текиллы и поздних дешевых фейерверков. Стена холодила спину через рубашку, практически расстегнутую и обнажившую гладкую грудь. Легкий страх и тень возбуждения приковали его к одному месту, заставив высматривать в темноте того, кто бы ему подошел. Дженаро плохо разбирался в людях, хоть и прожил практически всю свою недолгую жизнь на улице. Другого выбора у него не было - или жить, полагаясь на самого себя, воровать и быстро бегать, или умереть. Он долго думал, прежде чем решиться на такой шаг. Кто-то из мальчишек рассказывал, что за мелочь особые люди дают большие деньги, стоит только постараться сделать эту мелочь идеальной. Они рассказали, что нужно делать и как, сколько просить и как торговаться. За минет, говорили они, получишь денег, чтобы прожить дня три, наедаясь по самое не хочу. Это легко, говорили они. Но сейчас, стоя наедине с ночью и самим собой, Эскобар начинал сомневаться в том, что это ему нужно. Мимо проходили пьяные мексиканцы, взрослые, типичные мексиканцы, которые заставляли Дженаро сжиматься в испуге, и он делал вид, что просто кого-то ждет, а не торгует собой. Таких мальчишек, как он, на улицах города были сотни. Где-то он слышал, что мексиканские мальчики - самые дешевые в мире, но ведь ему сказали, что за обычный минет платят много. Водил плечом и отмахивался от мыслей, думал, мол, узнаю и попробую все сам - других больше слушать не стану. Ни товарищей по несчастью, ни приезжих, наученных разнообразным опытом.
Из забегаловок звучали песни на испанском, заряжая воздух особой атмосферой. Вечно молодая Сара Монтьель, хор мариаче, из отдаленного паба было слышно американскую поп-музыку. Дженаро попытался понять ее смысл, чтобы скоротать время и примирить себя с собственной судьбой, но и это у него не получилось - английский он знал из рук вон плохо, владел лишь отдельными словами, а "рабочий" лексикон был пополнен несколькими мальчишками, которые и учили его уму-разуму.
Время шло, а он все не решался подцепить себе клиента. В Мексике всегда было много охочих до подобных развлечений, Дженаро был уверен в том, что если он наберется храбрости, то все и у него случиться. Но будучи маленьким и невинным, он стеснялся. Мялся. Боялся. Думал, что облажается, а в итоге заплачет от отчаяния, потому что его выкинут, как щенка, прочь с глаз. Теребил защитный амулет, подаренный бродячей девочкой Лисандрой, чувствуя как тонкая нитка натягивается и слегка режет ему шею. Что, если ему попадется "не тот" человек? Никогда не можешь быть уверен в том, что тебя не купит маньяк, ведь кто хватится искать бездомного мексиканского мальчишку? Они пропадали, а на их место приходили другие. Вечный круговорот. Эскобар не знал, на чьем теперь месте стоял он, и паника поднялась с самого живота к горлу. И внезапно он почувствовал себя грязным и некрасивым. Что вообще он тут забыл?!
Живот недовольно бурлыкнул, подсказывая, что же он здесь делает и ради чего решил торговать собой. Он видел тех, кто перебивался воровством и попрошайничеством, и видел тех, кто отсасывал и подкладывался. И если выбирать из двух зол, то Эскобар решил быть не таким голодным, пусть и обесчещенным.
Время действительно шло. Уже давно перевалило за полночь, он очень рисковал, ведь еще немного - и город разойдется по домам, спать в уютных постелях, не думая о прошлом и будущем. И он останется ни с чем. Липкий, очень влажный воздух забивал легкие, пусть ночь и была не самой жаркой, но волнение повышало температуру его тела. Эскобар чувствовал, что если сегодня не решиться, то на утро заболеет. Слишком много волнений. Он был к такому не готов.
Машина с затемненными стеклами. Водительское опущено. И клубы пушистого, светлого дыма - прямо в космос. С виду водитель не был мексиканцем, явно иностранец. Мальчишки говорили, что приезжие платят больше местных, особенно те, что не разбираются. Но и процент плохих людей среди них на порядок выше. Но ведь время шло. И Дженаро рисковал. И раз он уж решился на то, чтобы выйти на улицу, нужно было решаться делать и следующий шаг.
- Have you a cigarette? - он как будто бы вырос из-под земли, устроившись руками на дверце авто и положив на них подбородок, легко улыбнулся. Волнение лишь усиливалось, он отступать было поздно. А курить ему действительно хотелось.
[NIC]Genaro[/NIC]

Мужчина что-то сказал в ответ про сигареты, вероятно, это было вопросом - судя по интонации, но Дженаро не удосужился ответить, дабы не выглядеть совсем уж дураком. В своих мыслях он все значительно упрощал: у него есть тело, у мужчин есть деньги, разговоры ни к чему. Тем не менее, водитель вручил ему сигарету и дал подкурить, за что в ответ Эскобар легко ему улыбнулся. Пожалуй, этот мужчина был не самым плохим вариантом. Если он сегодня его упустит - подобного больше не найдет. Мальчишки иногда делились между собой подробностями сеансов секса за деньги, и после этих рассказов Дженаро или снились дурные сны, или сон пропадал вовсе. В какие-то моменты ему и правда было страшно. А этот иностранец не походил на всех тех монстров из рассказов друзей, Джену казалось, что ему можно было довериться.
- Blowjob - 30 dollars, sex - 50, - ответил он, уяснив следующий вопрос. Догадаться было нетрудно. Он не был просто прохожим, стоящим на обочине, он "работал". Пожалуй, "минет" и был его первым выученным словом на английском.
Водитель окинул его заинтересованным взглядом и весело кивнул на заднее сидение авто. Видимо, выбрал второе. Тут-то коленки Эскобара и затряслись. Что же на деле он знал о сексе? Знал, что за это можно получить деньги, знал, что многим нравится, был осведомлен о том, как это происходит, но не больше. Что ему нужно делать? Что нужно чувствовать? Не будет ли больно? Он распрямился, скользнув ладонью по верху авто и докуривая сигарету в несколько затяжек. В любом случае, пути назад уже нет. По крайней мере, не будет, когда он залезет в авто и его увезут черт знает куда. "Не раскисай, Джен, ну только не сейчас", - подбадривал он себя мысленно, хлопая дверцей авто и устраиваясь сзади. На некоторое время ему стало грустно.
Мимо окна проносилась вечерняя Мексика, ласкавшая его лицо теплым зноем, забирающимся в салон. Трепало волосы. Щекотало нос. А он поглядывал в зеркало заднего видя, находя там отражение глаз иностранца, и изучал его. Кажется симпатичным. Совсем молодой. Зачем ему подобные развлечения? Ведь он вполне мог бы найти себе любовника на ночь и забесплатно, вместо того, чтобы угощать его, Эскобара, сигаретой и платить за удовольствие. Все эти размышления, разбавленные внутренней паникой, ничуть не приуменьшали чувство благодарности к этому мужчине просто за то, что он согласился, именно он, а не кто-либо другой. Быть может, если не он, Дженаро никогда бы и не смог на это решиться. Теперь им руководило даже не столько чувство голода, сколько интерес. И как же все будет? И что он, этот мужчина, сделает? Или что заставит его, Дженаро, сделать?
Эскобар редко бывал в хороших домах, ел хорошую еду и общался с хорошими людьми. Переступив порог одного из лучших отелей города, он тут же почувствовал себя тем самым отбросом, которым он и являлся, притупляя осознание этого мыслями о том, что он сильный и старается выживать. На деле же ему никогда не достигнуть тех высот, необходимых для того, чтобы жить в подобных местах, пусть даже временно. Засеменил за мужчиной, с интересом разглядывая интерьер отеля, едва не наткнулся на угол, когда они дошли до поворота, но сделал вид, что ничего не было, ласково улыбаясь и поглядывая на мужчину. И чем ближе они подходили к дверям его номера, тем сильнее страх скручивал мексиканца изнутри.
- Иди в душ, - внезапно бросил он Дженаро, заставив того ненадолго зависнуть, непонимающе глядя и хмурясь. На этот раз фраза вопросом не была, но и не вмещала в себе хоть что-нибудь из "рабочего" лексикона. Растерявшись, Эскобар даже не знал, что попробовать сказать в ответ. Вот и минус секса с иностранцами - он не знает английский, его новоявленный партнер не разбирается в испанском. Что теперь делать?
Видимо, заметив замешание на лице любовника за деньги, мужчина жестом указал на дверь, куда следовало Эскобару заглянуть. Это оказалось ванной комнатой, а не спальней, вопреки всем ожиданиям. Может, оно и к лучшему. Стоя под тугими горячими струями воды, Джен пытался взять себя в руки и не представлять то, что будет дальше - лучше было просто довериться течению жизни, а она уж сделает все, как надо. Ему было хорошо - смывать с себя пыль Мексики, чувствовать чистые волосы под пальцами, наблюдать, как клубы пара поднимаются к потолку и оседают на кафеле горячими каплями. Он потерял счет времени, и даже не знал, сколько времени пробыл в душе. Обнаружив пушистое полотенце и свежий халат, Дженаро поспешил ими воспользоваться, протер запотевшее стекло и посмотрел на свое отражение. Так определенно лучше, чем было. Улыбнулся сам себе и принялся чистить зубы, напевая под нос мотив какой-то собственной песни, возникший в голове. Давненько он не чувствовал себя настолько чистым.
И, только выйдя из ванной комнаты, он снова ощутил на себе тяжесть того, что предстояло ему пережить в будущем. Смущенно улыбаясь мужчине, который ожидал его, Джен закрыл за собой дверь и выключил в ванной свет.
[NIC]Genaro[/NIC]

Это определенно должно было случиться - ребята говорили, как сильно клиенты любят подобные вещи. Главным было не подавиться. Дженаро бросил на Иена, именно так и звали этого мужчину, который должен был стать у него первым и который, как смог увидеть Джен, решил заплатить за секс многим больше, чем мексиканец запрашивал. На эти деньги он мог шиковать пару недель, подобно царю. Но прежде всего, нужно было эти деньги заработать, потому он наклонился ниже и провел кончиком языка по члену мужчины, как бы на пробу, и закрыл глаза.
Все было не так страшно. Потому и он продолжил. Влажно и несмело, неглубоко, целовал и вылизывал Иена, помогая себе рукой. Обхватывал губами и посасывал головку, работая языком и прислушиваясь к дыханию мужчины, свободной ладонью оглаживал его бедро и сжимал пальцами колено. Занятие не из легких, нужно было следить за зубами и дыханием, от этого немного ныла челюсть, но Дженаро старался не акцентировать на этом внимание американца - он не хотел, чтобы Иен думал, что у него первый и что он все это делает впервые. Эскобар боялся, что он не захочет связываться с неопытным мальчишкой и вышвырнет его без гроша. А никого другого для своего первого раза Дженаро не хотел, идея Иена в этой роли вбилась ему глубоко в подкорку мозга, и отказаться от нее было слишком уж тяжело. Поэтому он старался и пробовал, так и эдак, проводил широким языком по всей длине, крепко сжимал в кулаке, горячо выдыхал на головку и изучал ее кончиком языка. Пальцы Иена уже забрались ему в волосы и крепко сжали пряди, тем не менее, не подчиняя, не показывая, как нужно двигаться и что нужно делать. Это, скорее, было подобно покровительству, которое Дженаро принимал с благодарностью и с удовольствием изучал что-то новое для себя в жизни.
Ласковыми поцелуями покрывал низ живота мужчины, медленно двигаясь кулаком вдоль его члена. Он не поднимал глаз, только слушал, как горячо тот выдыхает, видел, как слегка подрагивает напряженный живот, и наслаждался этим. Все было впервые, ему было неловко и страшно, но постепенно эта скованность уходила - Иен не торопил и не приказывал, разрешая делать все, что Дженаро вздумается. И теперь он пробовал и пробовал, будучи любознательным мальчишкой, слизнул смазку и подул на влажную кожу чуть прохладным воздухом. Иен вздрогнул и тихо застонал, Дженаро поспешил тоже подать голос и наконец поднять глаза, очарованно взглянув на мужчину. И слегка улыбнувшись.
Поддаваясь рукам и губам, он поднялся выше, целуя в ответ, прижимаясь, усаживаясь Иену на колени. Удивительно естественно ему удалось оседлать мужчину, Дженаро даже удивиться себе успел, приятно удивиться и прогнуться в спине от прикосновений к бокам, бедрам, заднице. Страх вернулся, но обрел иную форму - теперь ему было страшно не облажаться, теперь он боялся того, что будет больно. Ребята говорили, то будет. Член Иена удивлял размерами, но узнавать свои способности с ним было приятно. А каково это - чувствовать его в себе.. Дженаро пока даже не представлял.
Он касался пальцами живота Иена, отбрасывая в стороны полы его джинсовой рубашки, подушечками пальцев скользил по линии волос, которая шла вверх и заканчивалась у пупка. Наклонился и снова прижался к губам Иена поцелуем, с жадностью и желанием, ладонями скользнул по груди и сжал плечи, слегка ерзая на бедрах мужчины и надеясь, что все делает верно. Во всяком случае, ему это нравилось. Нравилось ли Иену? Возможно. Его хотелось узнавать. Поэтому Дженаро приник губами к его шее, покрывая ее поцелуями, проходясь по солоноватой коже языком. Тепло выдыхал Иену на ухо и прижимался к бедрам, чувствуя, как тяжело между ног, как его это заводит, так неожиданно и сильно.
[NIC]Genaro[/NIC]

Выходя на улицу, нужно было понимать одну вещь, с которой в будущем никак не поспоришь, которую не отбросишь, не забудешь, после с себя не сотрешь; выходя на улицу ты становился шлюхой. Глупой, порой дешевой, но шлюхой, и сколько бы тебе ни было лет, что бы ни происходило в твоей голове - от этого ничего не менялось. Дженаро не до конца понимал, на что идет, кем становится, чем будет заниматься. Он думал об этом, конечно же, надев розовые очки, видя все в хороших красках, думал о том, какой же это на деле легкой заработок, после ночи работы он сможет нормально жить какое-то время. Многие его однолетки удивились бы подобному прагматизму, что в случае Дженаро им не являлось, его гнала на улицу потребность жить, выживать, обычный инстинкт, который должен помогать ему, а не губить. Столкнувшись с первыми трудностями, такими, как отсутствие общего языка, неподготовленность тела и разума, Дженаро не отступил, поджав хвост. Да, ему было непривычно и даже немного страшно, но так было нужно. И, несмотря на все это, ему было хорошо в руках иностранца, ему нравился его голос, его прикосновения, даже его прическа. Весь его внешний вид кричал - беги! беги от меня скорее!, а действия уговаривали остаться. И Дженаро оставался, сжимая его крепкие плечи своими юношескими пальцами, которые подрагивали от волнения и возбуждения.
Иен приоткрывал для него особый мир. Целовал его, где еще никто не целовал, трогал там, куда и сам Дженаро не догадался бы дотронуться. Он сводил его с ума, распалял дыхание, которое сорванными вздохами вырывалось из его пухлых, зацелованных губ, трогал и действовал так откровенно, что Дженаро казалось, что это не закончится никогда, и он сойдет с ума, совсем потеряет рассудок, так и не выдержав до конца. Он выжимал из мальчишки силы, но Эскобар не был против. Во-первых, из-за денег. Во-вторых, из-за интереса. Это было явно не все. Отсосом дело не ограничится. Задыхаясь под ним и чувствуя, как жадно дышит все тело, как грудная клетка ходит ходуном, а дрожь в руках все не унимается, Дженаро поглядывал на мужчину из-под густых ресниц. Что он намерен делать дальше? Большими глазами разглядывая Иена, он притягивался ладонью к его телу и поглаживал мягко, но жадно, потому что внутри все еще играл огонь того удовольствия, что доставил ему мужчина. Это было и правда здорово. Язык все еще помнил его вкус и Дженаро приподнялся на кровати, притягиваясь к Иену за поцелуем, потому что ему так хотелось. И казалось правильным. Он целовал мужчину, а ладонью снова обхватил его член, действуя больше по инерции, чем раздумывая, как лучше. Наученный его примером, обхватывал крепче, пробуя повторять и ласкать его так же, как делал он. Целовал тонкие губы, свободной рукой обнимал за шею. Секс казался сейчас действительно хорошим развлечением, приносящим удовольствие. И Дженаро, обладая юношеской жадностью, хотел еще, еще, еще. Не важно, как, сколько и каким образом, ему хотелось; смущение и страх пропали, дрожь слегка унялась, он понимал, что нужно и чего хочет, и пытался взять это.
Иен закурил, а Дженаро погладил влажной ладонью его живот, далеко не отползая. Иностранец курил красиво. Увлеченно. С удовольствием, как и отсасывал. Он все делает так? Наверное, тогда здорово быть всегда рядом с ним. Подумалось, и забылось - Эскобар отмахнулся от мыслей, потому что было не до них сейчас. Он рассматривал мужчину, даже больше любовался им, а затем потянулся к его сигарете, намереваясь раскурить ее на двоих, потому что: во-первых он тоже хотел курить, во-вторых ему хотелось делиться с Иеном чем-то. Или чтобы делился он. Подобным образом устанавливается особая связь, которой мексиканцу сейчас не хватало. Это же особое чувство.. Когда осознаешь и ощущаешь в себе что-то такое большое и теплое, что готов делить собственную сигарету с кем-то еще. Но Иен не дался. Он отвел в сторону руку и покачал головой. Дженаро нахмурился - почему?  Почему он не хочет делить с ним сигарету? Это выглядело бы как оскорбление, если бы не стоящий член мужчины, на которой то и дело переводил свое внимание Дженаро.
- Give! - с улыбкой возмутился мексиканец и сделал еще одну попытку добраться до сигареты, но и она оказалась тщетной. Иен выглядел уверенно и самодовольно, словно был на сто процентов уверен в том, что делает. На это Эскобар лишь по-детски надул губы и мнимо обиделся.
[NIC]Genaro[/NIC]